Сломанный клинок - стр. 47
Когда она прикоснулась к моему лицу ладонью, проводя подушечкой большого пальца по губам, мир взорвался – первобытный грохот тамтамов пульса заглушил все звуки, отсекая лишнее и ненужное, в мыслях не осталось четкости, лишь безумный коктейль страсти и желания. Но мой порыв был остановлен её второй рукой – она оттолкнула меня обратно, усаживая на кровать и влепила пощечину. Хлесткую, звонкую, увесистую, как подача чемпионки мира по волейболу, не иначе.
– Не понимаю женщин. Сказывается недостаток опыта, – пробормотал я, держась за пылающую щеку рукой и глупо улыбаясь. А Наташа заплакала, откинувшись на стул – молча, без всхлипов, роняя слезы одна за другой и комкая край юбки в пальцах. – Объяснись, а то я уже совсем ничего не понимаю. Что это было? Теперь ты плачешь. И виноват я, больше некому. Гениально…
На то, чтобы овладеть собой, ей понадобилось всего несколько секунд, вот только вместо подруги на меня взглянула другая женщина. Я её такой видел только раз, но мне так понравилось!
– Ты сходишь с ума… И меня утащить за собой пытаешься. Нам нельзя, нельзя, пойми ты уже наконец!!! Тебе всего семнадцать! – она старалась чеканить каждое слово, пряча обуревающие её чувства под маской, но и у неё, видимо, было недостаточно опыта в подобных делах. – А мне двадцать пять! Я не твоя ровесница!
– Знаю. Так проблема только в возрасте? – вопросительно изогнув бровь, поинтересовался я, не дожидаясь паузы, и схлопотал вторично, уже по другой щеке. Уворачиваться было лень и преступно, поэтому пришлось снова зашипеть от боли, смириться с минусами в её воспитании и продолжить: – Значит, проблема не только в нем. Это я тоже понимаю. Я тебя…
– Замолчи! Не говори сейчас ничего!!! – шёпотом закричала Наташа, порывисто вставая из кресла и зажимая мне рот ладонью. Осознав, что вырез её блузки как раз напротив моих глаз, учительница стушевалась и села на кровать, рядом, лишь бы избежать того чувства неловкости, что тут же захватило её и вынудило залиться яркими красками смущения, неловкости и кое-чего ещё. Мы молчали. Наташа говорить не хотела, а я не мог, и продолжалось это где-то с минуту, пока она не убрала руку, оставив на губах легкий привкус своей кожи…
– Ты сошел с ума. Я боюсь тебя. Боюсь того, что ты делаешь со мной, твоих ухаживаний и флирта. Я замужем, чёрт возьми! – дрожащим от волнения голосом объясняла она, с каждым словом говоря о том, что мне лично казалось невозможным. И теперь, когда оказалось, что обладание ею вполне реально…
– Но ты не счастлива, – слегка надавил я, отслеживая её реакцию.