Сломанные вещи. Часть 3 из 4 - стр. 6

Чувствуя, что трусость уже вот-вот снова заполнит меня оцепенением, я торопливо делаю первое попавшееся движение – хватаю ладонь Сина и кладу себе на затылок. Главное – начать, дальше будет проще. И если он поможет мне успокоиться, то я смогу.

Пальцы мягко гладят мою шею, от чего под кожей пробегают искры щекотки. Это приятно, но пока ещё ничего не значит. Как намекнуть, что я хочу большего?

Тяну к нему руки, кладу на талию. Наверняка это было всего лишь представление для полиции. Но я должна хотя бы попытаться. Если откажет – пусть, я переживу. Немного стыда, подумаешь, ничего нового.

Однако внутри меня нет ни капли смелости, чтобы пойти дальше. Я так и застыла перед Сином: держу за талию, поглаживая большими пальцами, и разглядываю оливковую ткань его футболки, до ужаса боясь поднять взгляд выше. Конечно, он откажет.

Тем временем вторая рука Сина поднимается – я слежу пристально, гадая зачем, – и ложится на мою талию, тут же скользит чуть дальше, за спину. Это обнадёживает! Чувство облегчения даёт необходимую каплю смелости, и вот я уже – хотя по-прежнему не поднимая глаз, – перехожу ладонями на его живот, ещё выше, скольжу по тонкой ткани, очерчивающей рельеф тела. Через футболку чувствуется тепло кожи, движение его груди, поднимающейся от дыхания, стук сердца, который будто передаётся мне через кончики пальцев. Наконец-то добираюсь до ключиц и – последний рывок, хоть бы хватило смелости – обеими руками обнимаю Сина за шею.

Что дальше? Чёрт, почему он такой высокий? Даже если я встану на цыпочки, то не дотянусь до его губ. Поглаживая шею – движение скорее нервное, чем флиртующее, – легонько тяну к себе. Даже не знаю, на что конкретно рассчитывая, просто пользуясь тем, что он ещё не оттолкнул меня.

Секунда. Другая. Все органы замерли в невесомости, ожидая, что дальше.

Вдруг Син снова подхватывает меня под бёдра, поднимая. И приближается к губам – но не целует, ждёт, давая возможность передумать и отстраниться.

Уф, слава богам! Конечно, я торопливо прижимаюсь к нему в поцелуе – неловком, слишком неумелом, даже я смогла бы лучше, если бы не так нервничала… Нужно взять себя в руки, прекратить эти дёрганые движения и поцеловать лучше, мягче…

Син охотно отвечает, и поцелуй наконец-то становится нормальным, правильным, приятным… Наверное, из-за того, что Син погладил мою шею, я больше не чувствую паники, только уверенность, что всё хорошо, разливающийся по телу жар возбуждения и желание, чтобы это не прекращалось никогда. Обнимаю его бёдрами крепче, глажу затылок, провожу пальцем по выбритой линии волос – кожа там мягкая, с забавно колющей щетиной.