Сломанные вещи. Часть 3 из 4 - стр. 15

Несколько секунд Син смотрит мне в лицо, затем, приподнявшись на локте, стягивает жгут с волос, и они рассыпаются по плечам.

– Спасибо, – на этот раз я улыбаюсь искренне.

С тревогой приподнимаю покрывало, но на простыне – лишь несколько тёмных пятнышек как от мокрого, а крови не видно. Замечательно! Забравшись под покрывало, сажусь, опершись спиной на изголовье кровати, из-за нервозности тянет даже сложить руки на груди, закрываясь, однако с этим порывом я борюсь: не хочу выдать свою напряжённость, это может навести его на вопрос, почему я настолько нервничаю. Син, по-прежнему лежащий на животе, придвигается ближе, обнимает рукой за талию, и интимное тепло его обнажённого тела контрастирует с ощущением моей одетости. Тянет меня ниже, чтобы спустилась к нему, а не сидела чинно, как на званом вечере, и я всё же поддаюсь, сползаю спиной по изголовью – но лишь немного.

– Ну что, как насчёт пиццы? – голос у меня придурковато-радостный.

Однако Син не отвечает: прихватив зубами край топа, тянет его вверх, оголяя живот. Истерично хихикнув, останавливаю его движение. Ладно уж, немного шрамов на животе могу показать, но не более. Смирившись, Син вылизывает полоску голой кожи, а вот его рука перебирается выше, касается то локтя, то плеча, то шеи, рассеянно бродит тут и там, словно стесняясь перейти прямиком к груди, хотя – я буквально чувствую это – хочет именно туда.

– Какую закажем? – я сжимаю плечи, нервозно прикрываясь от прикосновений.

– На твой вкус, – его голос звучит невнятно.

Я было открываю рот, чтобы предложить варианты, но тут его пальцы всё же решаются коснуться груди – мимолётно, легко, чуть задев сосок, через два слоя плотной ткани прикосновение смутное, однако даже от такого я замираю, онемев. Словно всё моё существо сконцентрировалось в этом единственном восхитительном ощущении.

Заметив мою реакцию, Син повторяет движение уже смелее, а через несколько секунд – раз я не протестую, – и вовсе с охотой переключает на грудь всё своё внимание. Накрывает одну ладонью, продолжая большим пальцем ласкать затвердевший сосок, другую – ртом. Через одежду чувствуется лишь неразличимое ощущение тепла, хочется большего, так что, когда Син прикусывает, задев сосок, я не выдерживаю: быстро стягиваю топ, однако дёргаю покрывало выше, чтобы хоть как-то прикрыться. Но Син вроде не приглядывается к шрамам и прочим недостаткам, а увлечён только лифчиком: поглаживает и посасывает так, словно ему по-настоящему нравится это делать. Через один слой ткани ощущения сильнее, возбуждение между ног с готовностью напоминает о себе, и хочется таять от этих приятных ощущений.