Сломанное время - стр. 31
– Если в его трюме взорвется тонна взрывчатки…
– Не одна тонна, Дженни, а четыре… Те, кто спланировал взрыв, ставили целью одну из двух мне известных: уничтожить судно или уничтожить Остров. Если атомный реактор на судне в рабочем состоянии, то эта пробежка была напрасной.
Он посмотрел на Дженни.
– Почему? – спросила она, хотя знала почему.
– Потому что, если реактор взорвется, нам уже не нужно будет составлять очередь для похода на водопад для набора воды.
Левша ухмыльнулся и с закрытыми глазами поинтересовался:
– Вот ты, Макаров, как военный человек… Скажи-ка нам, что нужно делать, если реактор взорвется?
Поднявшись, Макаров развернулся лицом к судну.
– Нужно лечь и вытянуть руки вперед, чтобы раскаленные капли автомата не испортили казенные сапоги… – он посмотрел на часы. – Двадцать секунд.
– Какие сапоги? – заволновалась Дженни и похлопала Левшу по плечу. – Эй, о чем он говорит?!
– Это он так шутит. Военные, они вообще склонны к имбецильным остротам.
Макаров повернулся и крикнул громко, в уверенности, что его слышат все:
– Лягте все ногами в сторону авианосца! Закройте головы руками! Питер, я что сказал?!
– И все? – спросила беременная девушка, которая плохо понимала суть происходящего и которая передвигалась только за счет того, что ее захлестывал адреналин. – И – все?!
– Простите, забыл! – с бледным лицом проговорил Макаров. – Молитесь!
Он уже ничего не говорил. Просто спускался вниз. Так спускаются с горы с трудом взобравшиеся на нее туристы. Переставлял ноги, как сомнамбула, ни о чем не думая и ни слова не говоря. Разница между ним и покидающим гору путешественником была невелика по сути, но не умещалась в сознании по форме: Гоша спускался в никуда. Он не видел, сколько ему осталось, не мог рассчитать силы и радоваться пройденному пути.
– Семьсот пятьдесят метров… – прохрипел он наконец, просовывая руку за арматуру, чтобы перевести дух. Он подумал, что бы ему кинуть вниз, чтобы понять, сколько еще раз ему нужно переставить ноги. Пальцы уже не слушались команд. Они просто ложились на ступень, и если бы нога Гоши соскользнула во второй раз, он уже не мог поручиться, что выручат руки. Бросить было нечего. Разве что сандалии. Но если высота велика, он просто не услышит звука их падения.
– Я вернусь наверх… – выдавил он через силу. Желание наконец-то прорвалось наружу. – Я вернусь наверх, иначе сойду с ума и просто свалюсь с этой лестницы в преисподнюю…
Минуту назад ему пришло в голову, что он спускается все ниже и ниже, а кислорода по-прежнему предостаточно. Это значило, что внизу или в стенах шахты есть вентиляция. Коридор, имеющий выход к источнику чистого воздуха.