Сломанное сердце - стр. 60
– Так я тут и не жила! С чего бы я должна?
– Закону без разницы, где вы жили. Как совладелица вы обязаны были делить коммунальные расходы. Это просто факт. А поскольку Зоя Ивановна все эти годы платила одна, мы взыщем помимо этих расходов так же и все пени за пятнадцать лет, и все моральные убытки, и, разумеется, все судебные издержки, как с проигравшей стороны. А это только мне вы будете должны около ста тысяч.
– Да как так-то? – багровеет тётка. Поворачивается к мужу, затем к риэлтору. – Слава? Это же бред, да?
Но тот мнется, отводит глаза.
– Слава?! Это что, всё вот так?
– Ну… смотреть надо… – бормочет он беспомощно.
– Ну, вы смотрите, – продолжаю я, – скажем, до среды. В среду встретимся в моем бюро после обеда. Сейчас дам визитку, там адрес. И тогда уже, как положено, согласуем порядок действий. Сразу говорю, про миллионы эти мифические можете забыть. А если дойдет до суда, то и «смешные» пятьсот тысяч вы вряд ли получите.
Через минуту вся эта троица уходит, и я наконец иду домой. Сил нет даже поужинать, только душ, чай и сразу спать.
***
Во вторник ловлю себя на мысли, что иду на лекцию к четвертому курсу и неуловимо волнуюсь. Самую малость. Просто как легкая рябь на водной глади. И всё же мне это не нравится. Напоминаю себе: он всего лишь мальчишка. А вот я – отнюдь не юная школьница, которой позволительно трепетать от мужского внимания. Вроде успокаиваюсь.
Шаламов приходит на лекцию со звонком, здоровается, к счастью, просто вежливо и вообще не выказывает ничего такого. Ни усмешек нахальных, как в пятницу, ни взглядов, от которых не по себе. С виду – обычный студент. Но, что странно, уходит он в самый конец аудитории, забирается буквально на галерку. Его компания удивленно оглядывается, шепчется. Боевая подруга Свиридова даже зовет его пару раз, но Шаламов не реагирует. И всю лекцию сидит – ну просто сама серьезность и сосредоточенность. И слава богу.
Однако после лекции он никуда не уходит. Даже с места не встает. Сначала я не обращаю на него внимания – часть студентов, облепив меня тесным кольцом, задают по лекции вопросы, и я охотно на них отвечаю. Потом, когда все постепенно расходятся, вижу – сидит. И только когда аудиторию покидает последний – Артём поднимается из-за стола и медленно идёт вниз.
Другому я бы сказала на его неспешную походочку: пошевелись, быстрее давай. Но тут подхожу к двери, стою и молча жду, когда он спустится, выйдет и я смогу закрыть аудиторию. Потому что чувствую, как недавнее волнение снова возвращается. И с каждым его шагом скачками нарастает в груди. Черт-те что.