Сломанное сердце - стр. 16
Я первая поднимаюсь и иду в душ. Но не проходит и пяти минут, как он вторгается следом.
– Нет, давай… – пытаюсь возразить я, но он закрывает мой рот губами. Прижимает меня собой к мокрой стене. Целует так, словно год никого не целовал и наконец дорвался. Вминает пальцы в бедра, притягивая к себе еще теснее.
Когда на миг отстраняется, я уже и не против принять душ с ним вместе.
Никогда этого не делала ни в ванной, ни где-либо еще, кроме как дома, в спальне, на кровати. И думала, что всё такое – просто уловки порноделов, чтобы хоть как-то разнообразить сюжет, а на практике заниматься сексом в душе – слишком неудобно, неповоротливо, мокро, опасно. Но… как же, черт возьми, приятно! Хоть и потом из ванной выхожу на дрожащих от слабости ногах. Падаю без сил на кровать, сворачиваюсь калачиком и засыпаю почти моментально, забыв о том, что собиралась сразу же уехать.
Во сне я почему-то продолжаю изнемогать от удовольствия, да так, что просыпаюсь вдруг от собственного стона. И тут же чувствую, как Артем, целуя мою шею, прижимается ко мне сзади пахом, уже опять готовый к труду и обороне, а его пальцы у меня между ног опять вытворяют все эти его волшебные штучки: то потирают клитор, то слегка оттягивают, то давят на него, а затем проникают внутрь.
Я, может быть, и хочу сказать: «Давай уже хоть немного поспим, а?». Но поддаюсь его напору и даже по-кошачьи выгибаюсь ему навстречу…
Мальчишка засыпает только под утро, а у меня, наоборот, сна теперь ни в одном глазу. Стараясь не шуметь, я быстро собираю свои вещи, одеваюсь и ухожу. Практически сбегаю.
Заказываю такси уже из холла. Вчерашние улыбчивые девушки на ресепшне смотрят на меня с холодным высокомерным равнодушием. Даже думать не хочу, за кого они меня приняли. На мнение людей, которых я не знаю, мне плевать.
Наконец выскакивает оповещение, что такси ждет у входа. С гордым видом выхожу, сажусь в машину, и через полчаса меня высаживают возле дома. На улице серо, туманно и чертовски холодно, и всего за несколько шагов от машины до подъезда я успеваю продрогнуть так, что затем еду в лифте и стучу зубами.
Открывая дверь, мечтаю о горячей ванне, но в прихожей меня встречает Гаевский. Раздраженный, злой, невыспавшийся.
Что ж, одно удалось мне точно – за всю ночь я о нем ни разу не вспомнила.
Он сверлит меня взглядом и тяжело обиженно сопит, пока я раздеваюсь. А затем вдруг заявляет с видом оскорбленной добродетели:
– Тебя не было всю ночь! И где это ты, спрашивается, была?!
7. 7. Артём
– Тём, – будит меня мама. – Вставай. К тебе Лена пришла.