Сломанная кукла - стр. 6
До сауны оказалось пять минут езды на машине по полупустому – в отличие от Москвы с ее пробками – городу.
Уже через десять минут я избавился от галстука, делового костюма и облачился в совершенно новый, просторный и пушистый банный халат темно-синего цвета.
Толя и Артур, сияя от удовольствия – удалось угодить большому начальству! – провели меня в комнату отдыха, где нас ждали целых два стола: один бильярдный, второй – с выпивкой и закусками.
– Через полчаса подъедут три девочки. Хорошенькие, чистенькие – студентки техникума, не какие-то там шалавы дешевые, – заговорщицки подмигнул мне Столин.
Я передернул плечами, не поощряя, но и не отвергая: ясен пень – раз сауну заказали, значит, и о бабах позаботились. Ладно, посмотрим на этих, чистеньких. Еще вчера я бы послал парней вместе с их подстилками в далекое пешее путешествие, но сегодня… мне все еще было слишком больно от предательства.
Может, и не любила меня Женька, а потому и в постели оставалась довольно холодной, как я ни старался доставить ей удовольствие. Эти мысли, словно оголодавшие крысы, грызли, подтачивали мою уверенность в собственной привлекательности.
Да! В этот гребаный вечер я хотел поиметь другую!
Затопить, замылить боль, выплеснуть гнев, а хороший секс с податливой послушной девицей, готовой на все ради сотки баксов, должен был помочь в этом.
В ожидании путан мы с Толиком и Артуром выпили по стопарику и решили расписать партию в русский бильярд. Я играл… да хорошо играл! С моим-то опытом… Правда, уже года три как забросил даже это: Женьку напрягало, когда я пытался куда-нибудь выбраться без нее. Похоже, не забыла она мне моей бурной молодости, хотя тогда мы были не вместе, так что обижаться ей по-любому не на что.
Наконец, в дверь постучали. Толя пошел открывать.
– А вот и наши милые прелестницы! – радостно объявил он, впуская в предбанник трех девиц – молодых, лет двадцати, и довольно симпатичных.
Две девчонки тут же захихикали, начали, не дожидаясь особого приглашения, раздеваться, а по ходу – строить глазки нам троим одновременно. Третья, самая низкая и хрупкая на вид даже в своей поношенной коричневой дубленке, держалась скованно. Вот уж по ней точно никогда не подумал бы, что она зарабатывает телом.
3. 3. Алевтина
Мама смотрела на меня с издевкой.
– Ну, что я говорила? Бросил тебя Витюша! А ты – «дождусь, дождусь»! Никому ты, дочка, не нужна, кроме своей матери!
– Мама!.. – я снова залилась слезами. – Он любил меня! Такие письма из армии писал! Ты же сама читала!
– Писал-то писал, а женился на другой! Что, теперь убедилась, как я права была? Давай, езжай в свой колледж, нечего тут под окнами у него бродить, себя и мать позорить! И так уже люди пальцем показывают!