Сломанная корона. Паганини - стр. 30
Холст словно становится объемным и уносит меня в комнату Леши, воспроизводя момент его музыки. Я вижу его черное постельное белье, которое на хосте уже отливает изумрудным в складках. Наши бледные тела цвета пенки от капучино, едва тронутые румянцем, и мои рыжие, слегка разметавшиеся по плечам волосы, находящие свое отражение на оттенке его губ. Тени от перекладин английского окна заключают его тело в клетку, но гитара выступает ключом к свободе. И лицо. Это полное отчуждение от реальности и отдача миру музыки с головой. Уже представляю, как долго я буду возиться с его лицом…
Я начинаю с бледных контуров двух тел. Каждый мазок – это целая линия их жизни, стремительно плывущая по двухмерному пространству холста и трехмерной реальности. Представляю, как некий творец тоже вырисовывал третью снизу родинку на моем бедре, и чуть более сливочное, чем вся остальная кожа, родимое пятно на правом плече.
Все-таки все люди изумительны в своих несовершенствах. Если бы не эти отличительные черты в виде шрамиков, горбинок на носу, необычных изгибов ушей или выступающих больших пальцев ног – мы стали бы чурочками с глазками, выпиленными искусным дереворезом, стали бы теми подсвеченными прожекторами безликими манекенами. В нас не было бы жизни, индивидуальности. Совершенство – одно, а недостатки у всех особенные. Говорят, что любят-то не за достоинства. И ведь правда, взгляните на идеальную деревянную статуэтку. Ты ее не любишь, а любуешься. Зато маленький фигурку-талисман, выструганный твоим отцом во время похода в палатках, таскаешь везде – у нее шероховатая поверхность, которая массажирует пальцы, успокаивая.
Полыхнула молния, и моя пока незаконченная картина окрасилась в более пронзительные цвета. Я выхожу на балкон, ожидая прилива грома, который зарядит меня энергией.
Снова вспышка. Звук сначала тихий – где-то в отдалении, наверху серых облаков. Раскат, еще один… И на улицу обрушивается громовая наковальня. Некоторое время более насыщенная, чем обычно трава у дома напротив раскачивается наподобие морских волн, и вдруг снова вспышка. Шепотом считаю до двенадцати – и следует гром.
Если в природе картинка и звук так органично сочетаются, то, может, и у художницы с музыкантом есть шанс? Ведь каждый человек – это не только часть природы. Мы все ее небольшие модельки и прототипы.
Может, в мироздании все же остались ячейка для нарисованной музыки или звучащих картин?
18 марта
Я отключила компьютер и закрыла лицо руками. Так, Алена, глубокий выдох. У него и раньше были пассии, ничего страшного. Вот только никогда они не задерживались так долго, пара месяцев прошло, а их фотографии все обновлялись…