Сломанная корона. Паганини - стр. 13
Неожиданно появляется Леша:
– Готова?
Энергично киваю, хотя не совсем понимаю, к чему именно должна быть готова.
– Тогда пойдем!
Он галантно пропускает меня вперед, что выглядит по-джентельменски, но при этом обескураживает: я же не знаю, куда именно мы направляемся. Двигаясь в сторону выхода, пару раз оборачиваюсь, не веря, что он идет за мной. Если бы жизнь Эвридики зависела от меня, а не от Орфея, она точно была бы недовольна моей недоверчивостью.
На улице обескураживающе быстро наступила ночь – кажется, я давно потеряла счет времени. Вывеска клуба «Ночной ворон» гаснет над нашими головами, сразу после того, как дверь хлопает об косяк. Видимо, хозяева заведения решили не тратить электроэнергию после того, как все разошлись.
– Ты голодна? – спрашивает Леша.
Я качаю головой.
– А ты?
– Да, я со вчерашнего дня толком ничего не ел. Только вернулся из Питера.
– А что ты там делал?
– Так, по делам ездил, – кажется, его смутил этот вопрос. – Давай найдем местечко, где можно поесть, поболтать и выпить. Ты же не против?
Я вновь отрицательно качаю головой. Я, против? С тобой?!
Он напевает какую-то песенку, пока идет рядом, а я судорожно пытаюсь придумать интересный вопрос. Все же спрашивать что-нибудь вроде «как дела» или «чем увлекаешься» смешно до абсурда.
На ум приходит одна из его песен, где Леша поет про невидимые оковы вокруг его шеи. Если уж он об этом пел, значит, эта тема для него интересна.
– От чего тебе сложнее всего освободиться?
Песенка Леши повисает в воздухе, и он поднимает глаза к небу. Через минуту он, вздохнув, отвечает:
– Наверное, от злости на глупых людей.
– И много таких рядом с тобой?
– Я стараюсь по максимуму от них отгородиться, но они все равно откуда-то появляются.
– Думаю, в этом мире невозможно отгородиться от всего того, что нам неприятно.
– Да, но хотелось хотя бы двигаться в этом направлении, – он пинает какой-то камешек впереди себя.
Москва выглядит будто вымершей. Ни пешеходов, ни автомобилей. Даже из баров не доносится криков, как это обычно бывает. Словно мы одни.
– А зачем строить стены? Не легче ли пожалеть того человека, которого природа обделила умом? – продолжаю я, когда он перекладывает гитару в чехле из одной руки в другую.
– Ты что, психолог? – улыбается Леша.
– Нет, я архитектор, – мой смех проносится призраком по пустынным улочкам. Где мы вообще находимся? – И художник. Когда ты в последний раз злился на глупого человека?
– Совсем недавно. Человек, которого я считал близким другом, кинул меня на деньги и свалил. Его сейчас патруль ищет. Говорят, задолжал половине Москвы. Ну, хоть не один я так повелся… Он на героине сидел.