Слом - стр. 30
– Наверное, она всё так же сидит там, – задумчиво прошептал он, разрывая наваждение, и обернулся к пустым доскам пола. – Ты пожалел её так же, как когда-то нас? Мне о ней позаботиться?
Утром он вновь пустил трофейного коня по дороге, туда, где они оставили возле входа к Артефакту эльфийку в белом.
Глава 5
Сухой ветер врывается в открытые двери, поднимает в воздух пыль и труху и, наигравшись, утихает. Но стоит мутному воздуху проясниться, как ветер налетает вновь, приносит случайные листья и играет мельчайшей каменной крошкой по углам.
Катя обрадовалась рассвету так, как никогда раньше не радовалась утру. Светлеющее небо для неё означало завершение ночи, полной кошмаров. Страх, преследовавший её, сменился жутью, которую было нечем отогнать – рядом не было ни тепла костра, ни тепла живого существа. Тени и шорохи леса говорили голосом совести и обманывали обрывками воспоминаний. Дом чередовался с днями пути, но все тропинки, как бы причудливо не гуляла по ним мысль, приводили к одним и тем же камням.
Она не приехала к маме.
Она видела, как убивали.
Она стояла рядом, когда погибал Эль-Элитин.
Она убила человека.
Как легко дышать этим воздухом.
И как только наступило утро, Катя поспешила покинуть поляну. Выход на тропинку девушка нашла ещё вчера, и сейчас, придерживая длинную юбку, спотыкаясь, шла вперёд. Звуки просыпающегося леса успокаивали, и ночной бред отступал, ослабляя хватку своей когтистой лапы на сердце. Очень скоро Катя начала засыпать на ходу, спотыкаться и вновь открывать глаза. И не заметила, как тропка раздвоилась. Да и если бы заметила, то что бы это изменило, если она сама весьма смутно представляла свой дальнейший путь? Идти обратно? Так а с какой стороны её привезли?
Вот и брела Катя, мимолётно удивляясь, что тропка всё не заканчивается. Хотелось пить, живот слипся от голода, но больно было больше от обиды. Несколько раз ноги подводили, и она падала. Но каждый раз девушка вставала, вытирала широким рукавом выступившие слёзы и продолжала идти.
На широкую дорогу она выбралась уже далеко за полдень, и торный путь её встретил светлым тёплым дождиком. Крупные капли быстро прибили пыль, размыли грязь на платье причудливыми разводами, насквозь промочили низкие сапожки, но не принесли облегчения. И когда Катя упала в очередной раз, она так и осталась сидеть, давясь обидой, острой, злой и беспомощной, но рыдать в голос, как на поляне, не было ни сил, ни желания. Но всё же она поднялась и пошла дальше, не обращая внимания на радугу, загоревшуюся на небе. Просто что ей до неба, когда натёрли сапоги и каждый шаг было больно делать.