Слом - стр. 20
В неверном свете трепещущих огоньков тени превратили истощённого Эль-Бондара почти в скелет, обрисовав обтянутые кожей рёбра. Эль-Саморен выделялся среди остальных уродливыми белыми и багровыми полосами, расчертившими спину и грудь. А Эль-Ренко был просто худ, но весьма крепок. Только Эль-Элитин не успел раздеться, когда, обернувшись, заметил замешательство девушки.
– Командир, мы не учли одно маленькое затруднение, – захохотал он, показывая на девушку. – Я позабочусь?
– Хорошо, – чуть подумав и осмотревшись, откликнулся Эль-Саморен. – Наша комната третья от лестницы.
Эль-Элитин зачерпнул ковшом тёплой воды, обернув предварительно ручку куском ткани, и, улыбаясь своей согревающей улыбкой, взял Катю за руку и потянул за собой. Она с трудом оторвалась от рассматривания спутников, принявшихся снимать штаны, и пошла следом. Эльф провёл девушку мимо входа в общий зал на лестницу и вверх, занёс воду в выделенную отряду комнату и поставил на стол.
– Я подожду за дверью, – заверил он, вкладывая в ладонь девушки застиранную чистую тряпочку. – Потом меня сменят, поэтому можете не слишком торопиться.
Эль-Элитин вышел, оставив Катю одну и плотно прикрыв тихо скрипнувшую дверь. Девушка рассеянно перевела взгляд с низкого и узкого входа на свою руку, ещё окутанную теплом чужих ладоней, и запоздало улыбнулась. Она положила тряпочку рядом с водой и начала раздеваться. Непослушными пальцами с трудом распутала затянувшийся за эти дни узел на шнуровке на боку, потом уже уверенней расправилась со второй стороной и выбралась из платья. Одежда повисла на одной из трёхногих табуреток возле стола, и почти сразу к ней присоединилась нижняя рубаха, мокрая от пота, а рядом упали сапоги.
– Регулярные отключения горячей воды на всё лето, оказывается, вырабатывали умение вымыться минимумом воды, – попыталась подбодрить себя шуткой Катя и окунула местный вариант мочалки в ковш.
Мыться дедовским методом было холодно, но даже такой нехитрый способ помог немного отогнать давящие мысли, тревогу и на минуту поверить, что всё не так уж плохо, просто, возможно, она что-то не понимает. С сожалением Катя постаралась как могла аккуратно намотать портянки, обулась и взяла мокрую рубаху. Оставшейся остывшей воды не хватило даже прополоскать волосы от пыли, и тем более не хватило бы выстирать бельё. Но и надевать на свежее тело пропотевшую рубаху не хотелось. Но стоило встряхнуть ткань, как одна из побрякушек на браслете подмигнула и грязь осыпалась невесомой сероватой пылью.
– Такой поворот мне даже начинает нравиться, – пробормотала она, рассматривая украшение, но, так и не заметив больше ничего интересного, поспешила одеться.