Слишком живые звёзды - стр. 29
Егор стал львом и тряхнул гривой.
Его руки перестали трястись, и он начал медленно опускать их вниз. Этот ублюдок хотел знать, кто он такой? Хотел знать, что он из себя представляет? Что ж, он обратился по адресу. Егор выскажет ему всё, что тот захочет знать.
– Кто я? – Он сделал небольшой шаг вперёд, обратив внимание на то, как метнулся к его ногам взгляд кровавых глаз. – Вы правда хотите знать, кто я такой? А я вам скажу. – Ещё один шаг. – Я парень вашей дочери, о существовании которой вы, похоже, не знали, а считали её мешком нервов. Как и свою жену. – Небольшой шаг, и Егор почувствовал холод, окутывающий его мокрые ступни. – Мне противна ваша слабость, которую вы пытаетесь скрыть за этим. – Он указал в сторону забившихся в угол женщин, но сам продолжал смотреть в глаза Койоту, чувствуя следящую за ним бездну.
Взгляд Егора ни разу не сводился с покрасневших глаз, когда они перебегали с молодого лица на приближающиеся кроссовки. Отец Вики отступил на шаг и упёрся в стол. Жест этот стал мощным взрывом в вулкане ярости, и теперь в небо сознания вырвался огромный всплеск бушующей ярости. Теперь он желал наказать эти испуганные глаза, наполненные свиной кровью. Желал скрутить ему руки и с улыбкой услышать хруст ломающихся костей. Он собирался съесть Койота, не запачкав свою гриву.
Упёршись в стол, отец Вики выставил пистолет, уже казавшийся Егору игрушечным, и завопил во всё горло:
– ЕЩЁ ОДИН ШАГ И Я ВЫСТРЕЛЮ!
Он боится меня. Боится, как маленькая сучка, и не осмелится спустить курок.
Егор сделал небольшой шаг вперёд и остановился. До пистолета он уже мог дотянуться рукой. Он не верил в то, что Койот сможет выстрелить в него, но верил, что с такими трясущимися руками он вполне способен случайно нажать на курок.
– Я стою, видишь? – Переход на «ты» укрылся от него, и, наплевав на все формальности, он продолжил: – А вот тебе, говнюк, я советую лучше отойти. Ты испортил жизни двум женщинам, и какое, сука, ты имеешь на это право?! – Он стал повышать тон, но не сходил с места. – Ты слаб! И сам это знаешь! Признаёшь свою трусость и ничтожество! И вот у тебя появилась пушка, которой ты мне угрожаешь! – Егор искренне рассмеялся, пока сам еле справлялся с мечущейся в голове злостью и яростью. Гнев заменил кровь в его венах, и, казалось, они пульсировали в такт бешено стучащему сердцу, ломающему его рёбра своей силой. Но гнев этот он сдерживал, хоть и чувствовал непреодолимое желание наброситься на это испуганное существо, стоящее перед ним, и начать выбивать из него всё дерьмо, закончив лишь к утру.