Слишком взрослая жизнь - стр. 9

Я продолжу эти записи, когда узнаю подробнее о неизвестной мне энергии. Цель всех исоргов и живых серверов – устранять всё чуждое и доказывать превосходство искусственного интеллекта над человеческим.

Неожиданно надо мной прожужжал выстрел бластера, и ворон обратился в горстку пепла. Я резко обернулся и увидел девушку в тёмном комбинезоне, сером шлеме и с бластером в руках.

– Эй, ты могла меня убить! Что происходит?

– Что, сбежать пытался? – презрительно бросила она вместо ответа. Голос отдавал металлом. – Не выйдет. Твоя жизнь под моим личным контролем.

– Ты кто вообще такая? – резко спросил я, хотя и догадался.

– Исорг АЛ-31, послана с заданием ликвидировать чуждую энергию и не позволить тебе сбежать. Я буду следить за каждым шагом и действием.

– Но зачем? – я почувствовал себя униженным, и вопрос прозвучал с ноткой обиды. – Зачем ограничивать свободу?

– Так надо, – ответила она бесстрастно. – Иди домой и помни, что я слежу за тобой.

– Тебе что – и спать не нужно? – съязвил я.

– Искусственные организмы не нуждаются во сне, пище и воде. Нас создали, чтобы следить за порядком.

Мне пришлось подчиниться ей – АЛ-31 угрожала бластером, и я опасался, что она выстрелит. О, сколь противно – ощутить себя рабом не человека, а его искусственного подобия!

Так моя светлая мечта обратилась во прах. Я понуро шёл домой, не обращая внимания на слежку со стороны Александры, как я прозвал про себя девушку-исорга. Мне пришлось подобрать брошенный пакет с псевдопродуктами и, чтобы не упасть без сил от голода, прожевать ненастоящий и невкусный хлеб.

Мой дом располагается в частном секторе. Александра принялась методично обходить его вокруг, чтобы я не сбежал. Я тихо плакал (впервые за долгие годы) и глядел на родных, давно сошедших с ума. Отец пускал слюни и невнятно бормотал. Мать остекленевшим взглядом уставилась в экран визора. Сестра не поблагодарила за принесённые бананы и отвернулась к монитору компьютера: она убивала бесчисленных монстров. Я остался один. Вытер непрошеные слёзы и подумал, что люди становятся безумцами даже не в двадцать пять лет, а раньше – Ольга яркий пример: её ничто не интересовало в жизни, даже будущий ребёнок. Но обиднее всего то, что я не сбежал от этого кошмара, а до моего двадцать пятого дня рождения осталось всего четыре месяца.

Я всхлипнул, но оборол себя. Сейчас лучше всего записать всё произошедшее на старой, пожелтевшей бумаге – отец, бывший журналист и репортёр (полузабытые и никому не нужные профессии), до того, как обезумел, велел мне беречь её и приучил вести дневник. Карандаши и листы хранились в его столе. Скорее, выложить мысли и эмоции на бумагу, выплеснуть горечь!