Слеза Бога - стр. 14
Ну да, немудрено, что он перестал соображать, увидев убитую, окровавленную Ирину. А потом… потом он вообще ни о чем не думал. Но теперь он позвонит Борьке, и тот поможет ему! В конце концов, для чего существуют друзья?
Иван полез во внутренний карман пиджака… и выдохнул с облегчением: мобильный телефон был на месте. Это везение, больше того – это знак, знамение. Теперь все будет хорошо… нет, напомнил он себе, хорошо уже никогда не будет.
Иван набрал Борькин номер. Тот отозвался сразу, словно ждал его звонка, и проговорил странным, неуверенным голосом, каким разговаривают с безнадежно больными:
– Вань, что случилось? Что ты натворил?
– Все не так, как кажется, – торопливо перебил его Иван. – Сейчас я не могу ничего объяснить, скажу только одно – я Иру не убивал. Ты веришь мне?
– Конечно, верю! – быстро, слишком быстро ответил Борис.
– Ты поможешь мне?
– Не вопрос! Конечно, помогу! Для чего еще нужны друзья? Что тебе нужно? Где ты?
– Мне нужны деньги. И какое-нибудь надежное место, где можно отсидеться несколько дней. Мне нужно подумать…
– Не вопрос! Так где ты?
– Знаешь такое заведение – «Монастырская трапеза», это возле Сретенского монастыря?
– Найду! Ты только никуда не уходи, я буду минут через двадцать!
В трубке зазвучал сигнал отбоя.
Иван сунул телефон обратно в карман, снова обхватил руками стакан – но тот уже остыл. Ивана знобило, хотя, судя по виду остальных посетителей, в харчевне было жарко натоплено. Потом, наоборот, его кинуло в жар, заболела голова. Он поднялся из-за стола, добрел до двери с выжженным мужским профилем, зашел внутрь. Наклонился над раковиной, поплескал в лицо холодной водой. В голове немного прояснилось.
Он вытер лицо и руки бумажным полотенцем, пригладил волосы и взглянул на себя в зеркало. Вид был тот еще – лицо опухшее, глаза больные, в красных прожилках.
Прежде чем вернуться в зал, Иван подошел к замазанному белой краской окошку, в котором была процарапана маленькая лунка, словно прорубь на речном льду. В эту «прорубь» Иван увидел беленые стены монастыря, пустырь и две грузовые фуры. Вдруг на пустырь одна за другой въехали две машины с мигалками и резко затормозили. Дверцы с грохотом распахнулись, из машин, как горошины из стручков, высыпали полицейские. Старший что-то приказал, энергично взмахивая руками, и все быстро, уверенно зашагали к харчевне.
Иван замер, осознавая увиденное. Но потом снова, как в своем доме, рассудок отключился, управление взяли на себя инстинкты.
Он снова выглянул в окно. Возле машин прохаживался молодой полицейский, поглядывал по сторонам, время от времени подносил к уху переговорное устройство, что-то говорил.