Слепой рассвет - стр. 30
— Сейчас мы ее заберем и поедем домой. Прекращай реветь, — выходит грубо. Я не знаю, как ее утешить, и мне от этого хреново.
— Твоя мама ненавидит меня?
— Наша мама не умеет ненавидеть. Она просто тебя еще не знает, – произнес брат. Андрей все это время стоял рядом, наблюдал. У них с Таней тоже была непростая история, но они справились. Теперь он само спокойствие и рассудительность. О моем романе с Полей он знал. Не осуждал, наоборот, поддерживал. Видел, что с Наташей мы опустились на самое дно и оттуда не подняться. Оба могли утонуть. – Все образуется, Полина, вы так не расстраивайтесь, – ей приятна его поддержка. Она открывает глаза и даже улыбается.
— Я схожу за Машей, и мы поедем домой, – я помню, что в кухне меня ждет расстроенная Наташа, но сейчас не вижу смысла с ней разговаривать. Не услышит. Произойдет очередной скандал. Но и сбегать просто так я не собираюсь.
Заглядываю на кухню, там Таня и жена. Вместо успокоительного супруга пьёт вино. Судя по тому, как мало содержимого осталось в бутылке, Наташа уже порядком пьяна. Кого-то такой дозой алкоголя не взять, но жена на вечных диетах, где слово еда – табу.
— Наташа, посмотри на меня, — строго произношу.
— Отвали! – отмахивается она рукой. Когда-то я эту женщину любил… Или думал, что люблю. Теперь смотрю на нее и не понимаю, что меня когда-то привлекло. Красивых женщин много, я никогда испытывал дефицита в партнершах. Скорее всего, Наташа сумела создать иллюзию, что с ней мы будет счастливы. В моей голове сложилась картина идеальной семьи, на которой с каждым прожитым вместе днем образовывались трещины.
— Герман, извини. Я не смогла ее остановить, — тихо произносит Таня, проходя мимо меня.
— Михаил отвезет тебя домой. Завтра с утра чтобы была дома, – Наташа встает ближе к обеду, но, чтобы не выяснять отношения и продолжать тянуть с разводом, может исчезнуть, сославшись на какие-нибудь съемки.
Фыркнув, Наталья отворачивается. Постояв немного, я оставляю ее одну. Сейчас с ней бесполезно разговаривать.
Маша была в детской. Мама качала ее на руках.
— За дочкой пришел? Может, останешься сегодня у нас? Маше уже спать нужно, – разговаривает мама спокойно, будто в гостиной ничего не произошло.
— Мам, ты была неправа. Зря обидела Полину.
— Я никого не обижала, но и улыбаться ей не обязана. Бросила дочь…
— Она была в больнице и не знала о том, что мать продала мне Машу, — перебил я родительницу.
— И ты ей веришь? – я чувствую в ее вопросе осуждение.
— Да, – на самом деле, сомнения были, но с ними я предпочитаю разбираться без посторонних. Мама не была посторонней, но даже с ней и братом я не желал делиться своими тревогами.