Слепая любовь - стр. 2

Отец замолк, а я уже понимала, о чем он собирался сказать.

– Что с моими глазами? – я снова машинально дотронулась до повязки, впадая в легкую панику.

– Ты сильно ударилась головой, как я уже сказал… Твои глаза… немного повредились.

– В смысле? – мой голос поднялся на октаву, выдавая волнение. Я почти задыхалась. Клянусь, у меня случится сердечный приступ, если он не скажет, что происходит.

– Ты пришла в себя в машине скорой помощи, но кричала о том, что ничего не видишь.

Я приходила в себя? Но почему я этого не помню?

– Врач сказал, твои зрачки никак не реагировали на свет… Пока тебе закапали капли и наложили повязку, но нужно пройти обследование… когда тебе станет лучше.

– Ладно… – сдавленно выдавила из себя. – То есть это временно?

Наверняка из-за сотрясения мой разум помутился, и зрение вместе с ним. Или от шока. Думаю, все так и было! Я ведь даже не помню, как приходила в себя. Мне просто нужно отдохнуть.

– Лекси, может, позвать врача? – обеспокоенно спросила мама.

– Сейчас три часа ночи, – тихо ответил отец. – Ей нужно поспать. Все процедуры назначены на утро.

– Да… ты прав. Лучше отдохни, доченька, – мама дотронулась до моей руки, заставив меня вздрогнуть. Было чертовски непривычно ничего не видеть.

– Я хочу пить.

– Конечно! Сейчас!

Мама встала и, очевидно, отправилась искать воду. А я вдруг почувствовала усталость. Голова гудела, рука ныла, и я невольно поморщилась.

– Все будет хорошо, Лекси, – успокоил отец наигранно бодрым голосом. – Ты еще легко отделалась. Заработала вывих, даже ничего не сломала.

– А водитель? – вдруг спросила я. – Тот, который в меня врезался?

– Пьяный урод, – шумно вздохнул папа. – Разбил лоб и сломал пару ребер. Он был настолько в хлам, что просто отключился.

– Кто это был? Мы его знаем?

Наш спальный район не то чтобы большой. Я лично знала почти всех, кто жил на нашей улице. А родители наверняка знали половину района, ведь прожили здесь всю жизнь.

– Макс Гиллис.

Услышав это имя, меня скрутило от отвращения. Пьяницу Гиллиса знали все. Молодой парень двадцати пяти лет, который выглядел на сорок. От него постоянно воняло, и он отпускал грубые комментарии в баре, если ему отказывали наливать в долг.

– У него до сих пор не отобрали права?

Нет, серьезно! Все знали, что он пьяница, но пускали его за руль? Куда смотрела полиция? Я могла погибнуть из-за этого придурка!

– Он под следствием. Думаю, ему грозит тюрьма.

– Там ему самое место, – со злостью ответила я и откинулась на подушки. – Кто-нибудь еще пострадал?

– Нет, ты приняла на себя основной удар.

Я тяжело вздохнула, чувствуя, как все внутри меня клокочет от негодования. И еще это ощущение нереальности происходящего.