Слепая бабочка - стр. 28
– Глупости, – уверено сказала Арлетта. – Сможешь! Фердинанд, аllez!
Фердинанд потоптался и стал на колени рядом с переломанным ночным братом.
– Давай, – велела Арлетта.
Раненый, тихо подвывая, перекатился набок и с трудом втащил себя на конскую спину. Арлетта старательно придерживала его, пока Фердинанд поднимался, а потом осторожно уселась сзади. Ночной брат сразу обмяк и стал заваливаться назад всеми своими жёсткими жилами и нескладными костями. Сознание потерял. Ну, оно и к лучшему. Правда, пришлось крепко обхватить его поперёк живота. Прижать посильнее костистое длинное тело. Пахло от него как-то неправильно. Не мужским или конским потом, а кленовой листвой и весенними травами: свежей мятой, едким лютиком, горьким одуванчиковым соком. Должно быть, конь долго его по траве тащил. Даже сквозь запах крови пробивался весёлый травяной дух.
«Ой, что я делаю, что творю, беды теперь не оберёшься. Помрёт – беда, люди скажут – мы убили, не помрёт – ещё хуже. Такие, как он, добра не помнят».
– Домой, Фердинанд.
Умный Фердинанд пошёл осторожно, как по воздуху. С полверсты просто плыл по лесной дороге. И тропиночку не пропустил. Свернул вовремя. Ночной брат оттянул Арлетте все руки. К концу пути и спина, и плечи ныли как после дня работы. В лицо лезли чужие жёсткие волосы. Да ещё всё время приходилось пригибаться на всякий случай. Пару раз не убереглась, получила по лицу низко висящей веткой.
На полянке под рябинами всё было в порядке. Фиделио коротко взлаял, почуяв чужого, и заскакал на верёвке, торопя хозяйку слезть с дурацкой лошади и поскорее отвязать его, любимого. Но Арлетта придумала кое-что получше. Велела Фердинанду подойти вплотную к повозке, откинула парусину и перетащила покалеченного прямо внутрь, на тощий Бенедиктов тюфяк. Уложила поровнее. Подсунула под голову засаленный валик подушки и присела рядом. Что делать дальше, она не знала. Оставалось только ждать Бенедикта. А когда он соизволит вернуться – неизвестно.
Ночной брат лежал слишком тихо. Дышит или нет? Вроде дышит. Осторожно, кончиками пальцев Арлетта дотронулась до его лба, провела по липким от крови щекам, коснулась губ. Она слыхала рассказы о слепых, которые могут на ощупь представить себе чужое лицо. Но, конечно, ничего не получилось. Только и узнала, что бороды и усов у ночного брата нету. Выбрит чисто, будто и вправду на бал собирался. Правого уха тоже почти нету. Значит, в руках палача уже побывал. Ухо отрезали любителям пошарить в богатых домах в отсутствие хозяев. Домушник. Да не простой, с опытом. Точно, каторжный. На запястьях шрамы. Плохо зажившие, довольно свежие. На груди под остатками рваной рубахи кроме кровоточащих царапин тоже шрам. Этот старый, но глубокий и длинный. От рассекухи такие бывают. Арлетту пробрал озноб. Пока он без сознания, ещё ничего. А вот когда в себя придёт…