Следующий год в Гаване - стр. 9

Один из офицеров коротко мне кивнул, и я быстро убрала свою сумку с ленты. Внутри меня все ликовало, когда я направилась в зону выдачи багажа.

Я забрала остальные вещи и прошла по зеленому коридору мимо таможенной службы. С каждым шагом нервное напряжение спадало, и ему на замену пришла радость сродни той, которую испытываешь накануне Рождества. Я ждала этого момента всю свою жизнь.

Я вышла из здания аэропорта, и перед моим взором предстала Гавана. Я впервые в жизни вдохнула воздух Кубы. Несмотря на легкий ветерок, воздух был очень влажным, и я почувствовала, что мои волосы начали прилипать к шее. В январе в Гаване так же жарко, как в Майами. Я открыла сумку и достала солнцезащитные очки.

На пешеходной дорожке рядом с аэропортом царил хаос: друзья и родственники обнимали друг друга, тут и там слышалась громкая испанская речь, люди загружали сумки в огромные багажники ретро-автомобилей, перекрашенных в яркие цвета. Очевидно, владельцы очень гордились своими машинами.

Передо мной была толпа людей, некоторые из них держали в руках таблички с именами. Я рассматривала их в поиске Анны Родригес. Я не могла дождаться встречи с женщиной, о которой моя бабушка столько рассказывала – и ее рассказы были наполнены ностальгией и любовью.

С самого раннего детства мы были неразлучны. Ее семья жила по соседству с нами, и мы часто играли вместе в саду. Марисоль, я рассказывала тебе о том, как однажды решила перелезть через стену между нашими домами?

Дружба бабушки с Анной мне всегда напоминала историю Люси и Этель, причем, судя по всему, моя бабушка была в роли Люси.

– Марисоль Феррера?

Я обернулась, услышав свое имя, и лицом к лицу столкнулась с мужчиной, который стоял, прислонившись к ярко-голубому кабриолету с массивной хромированной решеткой и белыми полосами по бокам.

– Да?

Он отошел от машины и элегантной походкой направился в мою сторону, полы его гуаяберы[3] колыхались на ветру.

Он поприветствовал меня, обратившись ко мне на очень правильном английском, и протянул руку.

– Меня зовут Луис Родригес. Моя бабушка попросила встретить вас. Она приносит извинения за то, что лично не смогла приехать – сегодня ей нездоровится.

Я пожала протянутую руку, почувствовав прикосновение мозолистых пальцев. Его рукопожатие было крепким, а кожа – теплой. Он коснулся внутренней стороны моего запястья, и когда он отпустил мою ладонь, я почувствовала, как дрожь пробежала по моему телу.

Я моргнула и, слегка прищурив глаза, рассмотрела его, сожалея о том, что недостаточно внимательно слушала Беатрис, когда та рассказывала про семью Анны.