Следователь по особо важным делам - стр. 39
Вот и по поводу ревности есть еще другая мудрость: не ревнует, значит, не любит.
Не знаю, как кому, а мне это больше по душе.
«Игорь, здравствуй!»
Эту фразу я перечитал раза три. Так неожиданно, так радостно было получить в Североозерске письмо от Нади. Знаменательно: ее первое послание ко мне.
На почтамте я читать не стал: много народу. И еле дождался, когда тронется автобус в Крылатое.
«В Москве похолодало. Прошел неожиданно дождь со снегом. Пришлось сшить Дикки теплую попонку. Он подхватил насморк, давала ему аспирин и антибиотики…»
Дикки? Да, Кешкино увлечение. Доберман-пинчер. Собака Надиного сына, а прогуливали мы его с Надей. Месяц назад это было довольно занудливое существо. Не пропустит дерева, чтобы не задрать ногу.
«Ездили устраивать его в школу дрессировки. Нам сказали, что он уже переросток. Посоветовали обратиться к частному собаководу…»
Черт знает что! Называется письмо к любимому человеку.
«У нас на днях был дедушка. Славный старик. Полковник в отставке…»
Никакого дедушки у Нади я не знал. Насколько помнится, из всех родственников у нее только мать, сын да брат… Выходит, подпольный дедушка.
«Он сказал, что Дикки самый крупный из всех братьев и сестер…»
Значит, это дедушка Дикки. На каком языке они изъяснялись? Полковник в отставке. Вроде бы человеческий дедушка-то.
«Дикки его узнал, и, поверишь, даже слезы текли…»
Нет, скорее, собачий дедушка.
«Дедушка обещал мне и Дикки навещать нас каждый месяц…»
Определенно собачий.
Дальше шла информация о жизни других животных.
«Наш попка Ахмед уже говорит девять слов. Особенно ему удается имя мамы: Варвара Григорьевна. Она смеется до слез и прощает Кешке беспорядок в доме. Пиф ходит вялый. В природе ежи на зиму впадают в спячку, вот он и готовится. Набрал в свой ящик разных бумаг, запасся яблоками, сухарями и конфетными обертками, но мы потихоньку все убрали. Ты бы видел, как Пиф обиделся. Фыркал, бегал по всей квартире. Умора. Кот-котофеич наш Ерофеич стал совершенно неузнаваем. Я тебе говорила, что маленький он мне чем-то напоминал крысеныша. Весь белый, глазки красные. А какой красавец сейчас! Лапы, морда и хвост коричневые, а глаза синие-синие. Чудо! Когда приедешь, Кешка тебе покажет свое звериное царство сам…»
Да, чего доброго, не стать бы экспонатом этого зоопарка.
В конце Надя писала: «Горит путевка в Болгарию, на Золотые пески. Агнесса Петровна уговаривает ехать. Говорит, там еще сезон, теплее, чем в Сочи. Болгарский бархатный сезон. Не знаю, как быть? Если у тебя есть время, напиши. Не спрашиваю, когда ты будешь в Москве, все равно не напишешь, мой дорогой Пинкертон. Скучаю, целую.