След в заброшенном доме - стр. 8
– Это СМЕРШ, вы окружены, не двигаться! – прогремел вдруг грозный голос.
Диверсанты впали в ступор, мороз пошел по их коже. Что за шуточки?
Но они вышли из оцепенения, когда командир группы взревел:
– Мочи коммунистов, мужики!
Все смешалось, началась неразбериха. Немецкие агенты разлетелись в стороны, выхватили пистолеты, начали наугад стрелять в темноту. Приказ не двигаться стал для них сигналом действовать ровно наоборот.
Темнота разразилась ответным автоматным огнем. Во мраке полыхнули вспышки, раздался оглушительный грохот. Кто-то покатился по склону ложбины, вскочил на четвереньки, дернулся к опушке.
Надрывал глотку Федоренко:
– Их мало, прорвемся!
Но диверсанты были заперты с трех сторон. Люди метались, заполошно кричали, не смолкали выстрелы. Приказ брать живыми уже не срабатывал. Как это сделать, когда по тебе бьют в упор?!
Лапченко взвизгнул, схватился за простреленный живот. Вторая пуля разбила вдребезги очки, раскроила череп. Он отлетел назад, сбил с ног Попелюка, пытавшегося выбраться из ложбины. Пули кромсали обоих, брызгала кровь.
Бурлак и Коровин бросились в темноту, ведя непрерывный огонь. Бежать на опушку – стать живыми мишенями. Они были набиты свинцом до отвала. Их трупы покатились обратно.
Василий Федоренко выл волком. Какая падла сдала?! Отправляться в плен к большевикам было выше его моральных принципов. Федоренко считал себя идейным, готов был пойти в услужение даже к черту рогатому, лишь бы он с таким же упоением ненавидел Советы.
Труп Коровина оказался у него под ногами весьма кстати. Федоренко рухнул, нашел неожиданную защиту за распростертым телом, загнал в рукоятку пистолета свежую обойму, передернул затвор. Какая-то нечеловеческая сила подбросила на ноги, он понесся в темноту. Похабная матерщина рвалась из глотки, палец давил на спусковой крючок.
Форма капитана Красной армии контрразведчиков не смутила. Они прекрасно знали, с кем имеют дело.
Свинец срезал кожу с макушки беглеца, но он даже не почувствовал этого. Потом тупая боль в плече повела его на сторону, закружилась земля под ногами. Но Федоренко продолжал стрелять, давился кровавой пеной. Пуля, угодившая в сердце, расставила все точки. Финальный матерок застрял в глотке командира группы.
Трое уцелевших агентов выбежали из леса, кинулись в поле. Неважно, что местность открытая, лишь бы подальше от этого ада! Патроны кончились, отстреливаться нечем.
Гладыш тоскливо заскулил, помчался заячьими прыжками. За ним семенил Гусинский. Он зачем-то придерживал офицерскую фуражку и постоянно оглядывался, наверное, старался не проглядеть пулю, подлетающую к нему. Алексей Островой, заместитель командира группы, со злостью отбросил пустой пистолет, обогнал отстающего Гусинского.