След шамана - стр. 12

– Ну, ты даешь! – восхитился тем же вечером за чаем Птиц. – А стихи мои перепечатаешь?

– Тащи, – пожал плечами Димыч, таращась сквозь него без своих привычных линз (во время чаепития он всегда снимал очки, потому что стекла запотевали). – Только это у тебя еще не стихи.

– А что? – готовясь обидеться, спросил Птиц.

– Стихосложение, – невозмутимо ответил Димыч, прихлебывая настой. – А чтобы ты стал поэтом, а не специалистом по стихосложению, тебе еще пострадать нужно.

– Пострадать? – отставил чашку Птиц, но с обидой пока решил повременить. – Я что, по-твоему, страдал мало?

– Ты вообще не страдал.

– Да ты что, серьезно, что ли?

– Как никогда. Все это время за тебя страдал кто-то другой. В основном мама. И когда ты чахотку свою подхватил, и когда она сама слегла. А тебя пока только холили и лелеяли.

– Да ты чего, Димыч?! С дуба рухнул, что ли? – растерявшись, лепетал Птиц. – И что же мне, в переход идти, как иные с дудками-гитарками, причитать «ударьте Христа ради», что ли? А?..

– Не надо никуда идти. За тобой, когда надо будет, сами придут.

Птиц молчал, позабыв и про чай и про обиду, и слушал. Димыч продолжал пыхтеть в свою чашку, попутно излагая:

– Придут и мордой об стол ударят. Так, чтобы, глядя в зеркало, себя не узнал. Чтобы перестал о себе думать и себя жалеть. Вот тогда из тебя поэт, может быть, и получиться. Так что сиди пока и чай пей. Остынет. Поэт…