След паука. Часть первая - стр. 76
— Что ты рычишь? Есть тут один кандидат, отец его мне сватает. Говорит, что хороший парень и маг сильный. И я вот думаю…
Договорить Тайра не успела, внезапно оказавшись прижатой к земле тяжёлым телом своего пса, который продолжал рычать ей в лицо и скалить зубы. Она фыркнула и поцеловала грозную морду.
— Отец утверждает, что ты выдумка, — произнесла Тайра тихо и серьёзно. — Плод моего воображения. Но я не верю. Я думаю, ты настоящий. И ты — человек. — Пёс замер, и она обняла его, продолжая осторожно целовать. — Ты ведь понимаешь, что я говорю, да?
Он лизнул её в щёку, а затем… кивнул. Совершенно по-человечески кивнул, и от этого кивка у Тайры закружилась голова. На одно краткое мгновение девушке показалось, что на ней лежит не пёс, а мужчина, но это наваждение быстро развеялось.
— Тогда стань человеком, — прошептала она с отчаянием. — Стань им хотя бы во сне!
Пёс молчал, и Тайра отстранилась, чтобы посмотреть ему в глаза. Кажется, он был озадачен — хмурил брови, щурился, как человек, который пытается решить сложную задачу.
«Наверное, он не помнит, кем является наяву, поэтому не может стать собой во сне, — подумала Тайра, вздохнув. — Да, это логично. Но что я могу сделать, чтобы… он вспомнил себя человеком?.. Мужчиной?»
Тайра застыла, повторяя про себя ещё раз это слово — мужчиной. А что, если попытаться воздействовать на него, как на мужчину?
И Тайра, приняв решение, потянулась к вороту платья.
Одна пуговица, другая, третья. Сначала он просто смотрел, но когда девушка расстегнула четвёртую и потянула ткань в сторону, почти по-человечески протянул:
— М-м-м! — И ткнулся носом в ладонь Тайры.
— Хочешь ещё? — шепнула девушка, погладив кружево белья. — Снять это?
— М-м-м! — подтвердил пёс нетерпеливо, и Тайра, внезапно смутившись до жара в щеках, дёрнула кружево вниз. Ткань послушно сползла, обнажив одну грудь, и тёплый воздух коснулся нежно-розовой кожи маленького соска.
В следующее мгновение пёс, замотав головой, застонал и исчез, и Тайра осталась одна, не понимая, что всё это значило, и не ведая, что в эту самую минуту проснувшийся посреди ночи главный дознаватель Альганны, прижав ладонь ко лбу, пытается не выпустить из собственной памяти стремительно ускользающий сон. Но сон уходил, забывался, растворяясь в окружающей тьме, как и раньше, в течение целых пятнадцати лет до этого.
***
Гектор терпеть не мог это состояние: когда просыпаешься и хочешь вспомнить, что же тебе снилось, а вспомнить не способен. Он помнил только, что во сне он злился, а потом волновался, чего-то желая то ли увидеть, то ли потрогать — но на этом всё. Пустота. Это раздражало, и Гектор даже выкурил на нервной почве две сигары подряд, ломая голову над загадкой сна, но не помогло. И молоко не помогло, и холодный душ — память продолжала упрямо молчать, не подбрасывая ни одной картинки.