След на мокром асфальте - стр. 11
– А вот не надо жениться на дурах! – заявил Остапчук. Сгоряча, поскольку все-таки уже смягчился.
– Ну и пусть его, как хотите. А я бы письмо все равно отправил.
– Вот ты и пиши, – предложил Акимов. Ненависть Саныча к писанине была общеизвестна.
И Сорокин сказал, что не сто́ит:
– Чего отгавкиваться на каждую моську – бессмысленно и пустая трата времени. К тому же человек в возрасте, немало пострадавший, и не факт, что справедливо его обвиним.
– Его досрочно выпустили, – напомнил Остапчук.
– Выпустить выпустили, и даже вновь допустили к работе, только ведь никто ничего не забыл, – объяснил Сорокин. – Между нами, вновь у него швах по службе, а тут мы с кляузой.
– На отчитку бы ему, или мозгов побольше, – буркнул Саныч, – никак на нем сглаз и порча.
– А что-то еще стряслось? – спросил Акимов, подчеркнув, что интерес у него исключительно профессиональный, все-таки брат по крылу, тоже, как и он, летчик.
– Стряслось, – подтвердил Сорокин, – только это строго между нами. После освобождения Тихонова, ценного специалиста, тотчас подключили к работам над какой-то уникальной моделью легкомотора, способного обходиться минимальной длины взлетно-посадочной полосой.
– Это как гитлеровский «шторх»? – спросил Сергей.
Капитан в шутку напомнил:
– Болтун – находка для шпиона.
– Так все свои. Идея ценная, как раз для гражданской авиации, для работы там, где хороших ВПП[2] нет.
– Все верно, – прервал Сорокин, – для них самых. И еще газеты возить в Цхалтубо.
– Ух ты, – хмыкнул сержант.
– Так, отставить, – предписал командир, – Тихонов не просто летчик-испытатель, он полноценный кандидат технических наук и защитился еще до войны.
– Вот оно что, – разрешилось Акимовское недоумение относительно профессорской физиономии товарища полковника.
– Вот, но подтянули его к работе не в конструкторское бюро, как раньше, а спустили в летно-тактический сектор в качестве действующего летчика.
– Но ведь и это хорошо, – заметил Сергей, – чтобы помимо полетов занимался и исследовательской работой. И конструкторам ценно – как раз сразу можно проконсультироваться с тем, кто за штурвалом будет.
– Степень доверия не та, не те и деньги, – разъяснил Сорокин.
– Вот оно что, – вот и еще одна разгадка, почему товарищ полковник сетовал на скромные обстоятельства и отказ от домработницы.
– Сослали – значит, было за что? – предположил Остапчук.
Капитан на это ответил, что формально повод был смехотворный:
– Ему на вылет, а физиономия перекошена и спиртом разит. Генерал… – тут Сорокин назвал громкую фамилию, – …самолично унюхал и устроил выволочку. Тихонов принялся было объяснять, туда-сюда, рот разевает, мол, с острой болью к дантисту среди ночи ездил, зуб удаляли, не отошла еще заморозка. Командование не поверило.