След крови. Шесть историй о Бошелене и Корбале Броше - стр. 89
– Шесть статуй, говоришь?
Брив, помощник кока, посмотрел на Брива, помощника плотника, а затем снова взглянул на всхлипывающую Брив-плетельщицу с всклокоченной и странно покосившейся набок гривой рыжих волос. Лица обоих были полны ужаса, как наверняка и его собственное. Перед ними спускался по трапу один из двоих пассажиров (на самом деле пассажиров было трое, если считать слугу, но кто будет принимать в расчет какого-то лакея?) – тот, что внушал наибольший страх, здоровяк с круглой физиономией, толстыми губами и тонким голосом.
Сам он, похоже, вообще ничего не боялся: верный признак безумия.
Таинственный пассажир сопровождал их до кладовой, шурша длинной кольчугой под толстым шерстяным черным плащом. Его пухлые бледные руки были сложены на животе, будто у нищенствующего монаха.
«Мы все умрем. Может, кроме него. Так всегда бывает. Те, кто командует, обычно остаются в живых, когда погибают все остальные. Нет, этот тип точно выживет, как и кок, – потому что готовить никто не любит и потому что наш кок – поэт.
В самом деле – поэт. Никакой он не кок, клянусь Худом!
Если бы еще поэт из него был толковый… А то ведь петь не умеет, играть ни на чем тоже, даже рифмы складывать не умеет, ибо это ниже его достоинства.
Таково было последнее творение кока, утренняя хвалебная песнь тем помоям, что он наливал в миски.
«Напыщенная рожа и извергающийся из глотки набор словесных отбросов, в которых якобы есть некий смысл. Тоже, поэт выискался, – рассуждал про себя помощник кока. – В конце концов, мне доводилось читать поэзию, да и слышал я ее тоже немало. В виде слов, песен, стонов, хрипа, шепота, блеянья, харканья… какой моряк с этим не знаком?
Но что нам известно? Это ведь не мы вздымаем тонкие брови над холодными жадными глазами. Мы всего лишь слушатели, бредущие сквозь болото душевных травм некоего идиота, который взирает в зеркало любви и ненависти, предаваясь словоблудию, и это нам, когда он наконец-то кончит – кончит, ха! – предстоит стонать и выгибать бедра в лингвистическом экстазе.
Да уж, кок умеет наяривать на своем клятом черпаке… понимаете, о чем я?»
Брив, помощник плотника, толкнул Брива, помощника кока, в бок: