След черной рыбы - стр. 23
Неожиданно из проема глухого платка раздался женский неуверенный голос:
– Сережу все уважали… Ни у кого рука бы не поднялась…
– Ну да! Эт-то точно! – сердито рубанул рукой воздух подошедший Бураков. – У вас здесь рука не поднялась. Из Палестины террористы прилетели!..
Тура остановил его, обратился к женщине:
– Вы когда мужа последний раз видели?
– Дня три назад, – прошелестело почти неслышно из-под платка.
Тура спросил мальчишку:
– Где твой отец?
– Не знаю… Нет его…
– И он не знает, – кивнул Кадыров. – И Алия не видела… И никто не в курсе. Чисто Сицилия!.. Ну-ка открой нам его «козлятник»!
Женщина подняла руку:
– Да разве он оставит ключ! Вы же знаете… Ну! Никогда он ключа не оставит!
Показалась доктор Мурадова – ее желтая импортная куртка выделялась на унылом желто-сером фоне окружающего мира. Даже издали было видно, какая она еще молодая и гибкая.
– Два выстрела, и оба смертельные, – сказала она. – С повреждением жизненно важных органов… Остальное покажет вскрытие…
Тура кивнул. Взгляд его остановился на надписи, сделанной на фронтоне здания.
– А почему – «Банк»?
– Так здесь и был банк. – Мурадова улыбнулась. – Настоящий банк.
– Банк – в пустыне?
– Здесь был город. Вот это все был город… – Она широко обвела рукой вокруг себя.
Внезапно Тура поймал себя на том, что смотрит не на разрушенный город, а на нее, на Анну. Она тоже заметила это, отвела взгляд.
– …Лет двадцать или тридцать назад… А когда стали перекрывать залив, кто-то придумал сэкономить средства… Ну, чтобы бут и камень не возить издалека – снесли город и вывезли на перемычку…
Из «банка» показалась жена Мазута:
– Подождите немного, скоро картошка сварится. Есть хлеб, плавленые сырки… – Извиняющимся тоном добавила: – У нас тут со снабжением неважно…
– Ага. – Кадыров снова вспылил. – Если бы ты нового начальника милиции не боялась, сейчас бы нашлась из заначки осетрина да икра малосольная…
– Откуда? Если бы что было, от всей души бы и предложила…
– А я бы плюнул на такое угощение! На этой осетрине, может быть, кровь Пухова! А я рыбу с кровцой терпеть не могу… – Кадыров отвернулся.
– Зачем же так? Может, кто и ходит на запрещенный лов… Но чтоб человека убить!..
Шофер и Орезов осторожно укладывали окоченевшее тело в задний зарешеченный отсек машины. Ноги не пролезали в дверцу, и Орезов заорал на шофера, пытавшегося силой затолкать их в узкий проем:
– Угомонись, дубина! Это наш товарищ, а не саксаул…
Шофер смущенно пожал плечами:
– Я ведь как лучше… А он все равно ничего уже не чует…
– Много ты знаешь, чует он или не чует, – зло бросил через плечо Орезов.