След черной рыбы - стр. 2
Он широко расставил руки для традиционного объятия:
– О Аллах! Кто это к нам пожаловал? Не подполковник ли милиции Саматов, самый уважаемый мною человек в советской милиции? Ну заходи, заходи, мент! Надеюсь, уж теперь ты точно прибыл без санкции на обыск! А? – Он расхохотался.
– Узбекский Аль Капоне! Хамидулла! Руководитель мубекской мафии!.. – В голосе Саматова было больше горечи, чем удивления. – Я не верю своим глазам!
Они традиционно хлопнули друг друга по плечам. Тура с трудом заставил себя казаться беззаботным.
– Хамидулла! – смеялся он. – Я смотрю, ты тут шикарно устроился!
Тура обвел глазами камеру: параша была закрыта ширмой, над которой виден был рожок обычного душа. Сбоку от кровати, на тумбочке, стоял импортный цветной телевизор. Тут же находился телефон с вертикально стоявшей трубкой, украшенной радиоантенной.
Туру ждали.
На столе, застеленном пестрой восточной скатертью, виднелось огромное блюдо с виноградом, гранатами, персиками. Из-под такой же пестрой салфетки выглядывал заварной чайник с пиалами.
– Сегодня пятница… – как когда-то, во время их последней встречи в его доме, в Мубеке, заметил Хамидулла. – И сегодня уж тебе никак не отказаться от моего пятничного плова…
– Стоит всю жизнь положить на то, чтобы это увидеть…
– Ты что-то сказал, Тура-джан? – спросил Хамидулла.
– Я так… Ты-то как попал сюда? За что?
– Я сам решил здесь временно обосноваться, – признался мафиози. – Я решил, что мне неплохо будет уйти в сторону на время, пока начальство будет играть свои шальные игры…
– И за что тебя оформили?
– Я сам себя оформил, – успокоил Хамидулла. – И как только все успокоится, я сам… Вот этой ногой! Изнутри… Открою свою камеру! А пока… – Хамидулла показал Type на душ в углу: – Не желаешь? К сожалению, я не могу предложить тебе мой бассейн, как в Мубеке…
Оживший, принявший душ Тура, не скрывая аппетита, смотрел на разложенные яства. Кроме фруктов, здесь были еще казы, овечий сыр, лепешки, зелень, вареная баранина.
Хамидулла вел себя как радушный хозяин:
– Я знаю про твои беды, про жену и сына… Неисповедимы пути Аллаха! О-омин!
Хамидулла сделал традиционный жест – словно омыл обеими руками лицо.
– И мне не вернуть моего сына, моего Талгата… На все воля Аллаха! Поблагодарим же его за все, что он нам посылает… Ешь! А потом… – Хамидулла кивнул на телефон. – Ты мог бы позвонить кому-то из своих прежних сослуживцев. Хотя я на твоем месте не стал бы этого делать. Ты меня понимаешь…
Дверь камеры отворилась.
Хамидулла кивнул, немолодой контролер внес в камеру каган с пловом, поставил в центр стола. Потом он вынул из кармана бутылку марочного коньяка, поместил рядом.