След Бремера - стр. 26
А теперь придется читать. Никто не поможет старому вору в таком деликатном вопросе, как проклятие барона-чернокнижника, только книги. Искать ответы придется там, где все началось – в доме лингвиста. Ржавый припомнил упорядоченную библиотеку профессора и хотел уже торжествующе потереть ладони, но резкая боль напомнила о ране.
В пригород Моры, где жил профессор Рональд Аткинс, кебы по ночам не отправлялись. Ржавый подумывал арендовать или даже купить коня, благо денег теперь достаточно, но тут же одумался, представив лошадь с красными глазами, которая вмиг расколет копытом его лысый череп, а при попытке убежать догонит и просто затопчет.
Добираться пришлось на своих двоих, путь занял две трети ночи, несмотря на то что Ржавый передвигался частично бегом, как пехотинцы на марш-броске. Выйдя за пределы города, Ржавый рисковал нарваться на лесных зверей, как одержимых, так и обыкновенных, но голодных. Между деревьев у обочины мерещились темные силуэты, пару раз там действительно кто-то был и шуршал прошлогодними шишками. Ни разу не мелькнули красные глаза, и Ржавый решил, что все-таки догадка верна: в движении дух теряет след. Также это означало, что поспать не удастся.
Показался двухэтажный кирпичный домик со скромной оградой, увитой плющом. Восток уже светлел, выпала холодная роса, проснулась какая-то пташка и пиликала в туманной тишине. Ржавый пришел промокший, дрожащий от усталости и кровопотери. Хозяев дома не было, но вор даже немного расстроился. Было бы проще честно постучать в дверь и обратиться к профессору за помощью, тот явно нашел бы нужные сведения быстрее.
Наплевав на безопасность, Ржавый растопил камин. Затрещали смолистые поленья, приятно повеяло дымком. Прокравшаяся в дом бледная утренняя заря окрасилась оранжевыми и красными отсветами пламени. Он обогрел замерзшие руки, пальцы покалеченной руки были совсем безжизненны. После пережитого хотелось глотнуть бренди, чего обычно Ржавый себе не позволял ни при каких обстоятельствах, оберегая профессиональные рефлексы и ясность ума. Увы, нарушить принцип не удалось – в доме он не нашел спиртного, даже бутылки вина. Наспех сварил сладкий кофе и принялся за картотеку.
Как он выяснил, искусство подчинения духов называется гоэтией и относится к наследию Кха, которое, понятное дело, запрещено во всех странах Сандарума. Конечно, он слышал о таинственных чернокнижниках – современных алхимиках и заклинателях, – собирающих наследие Кха и практикующих темные искусства, но не воспринимал газетные россказни всерьез. Государственный контроль за распространением запретных знаний казался ему очередным предлогом для отмывания казенных денег.