След Бремера - стр. 20

Сверху что-то лязгнуло, кабина повернулась вокруг оси и двинулась вперед. Скорость нарастала. Вскоре свистящий гул дал Ноланду понять, что он движется быстрее поезда. О пункте назначения и длительности поездки оставалось лишь догадываться. Вспыхнула тревожная мысль – почему он задал направление именно по часовой стрелке, а не по минутной?

Кабина начала вибрировать. Ноланд надеялся, что причиной тому скорость, а не поломка путей. "Приключения начинаются", – прошептал он и зажмурился. Пальцы до судорог впились в подлокотники.

Месяцем ранее случилось событие, которое впоследствии сыграло в судьбе Ноланда и его друзей немаловажную роль, но еще больше оно отразилось на жизни человека, известного в узких кругах под кличкой Ржавый.

Некоторые кафе обладают особой темной атмосферой. Не мрачной и грязной, какая бывает в дешевых кабаках, экономящих не только на электрическом, но даже газовом освещении, и заставляющих клиентов дышать угарным газом и копотью сальных свечей, а именно темной, как тень под гобеленами на стенах старинного замка, как темнота закрытого сундука или дальней полки книжного шкафа, куда не попадает свет ламп. В такой темноте всегда что-то скрывается: хорошее или плохое, красивое или уродливое, но до поры до времени оно скрыто от солнечного света и любопытствующих взглядов обывателей. Только немногие знают о спрятанном в тени и отнюдь не собираются делиться своими тайнами. В такие заведения не заглядывают случайные прохожие, в проходах не толпятся праздные компании навеселе. Сюда приходят обсудить личные дела без свидетелей.

Кафе "Горгулья" именно такое. Лампы горят только у барной стойки над дверью на кухню, свечи на столах посетители зажигают по желанию и очень редко. Входная дверь с осмотрительно смазанными петлями никогда не скрипит, и тем более над ней нет колокольчика – приходящие и уходящие не жаждут внимания. Небольшие квадратные столики стоят друг от друга на почтительном расстоянии, чтобы не только шепот, но даже сказанные вполголоса слова не достигли чужого уха. Меланхоличный музыкант, сидящий поодаль от барной стойки, растворяет тихие разговоры спокойными аккордами гитары.

Ржавый пил кофе с хаммадским лукумом и поглядывал на дверь. Лысую голову скрывал капюшон, пришитый к коричневой кожаной куртке специально для подобных визитов. Персонал "Горгульи", конечно, знал его в лицо, но один шаг в полумрак, и Ржавый становился неотличим от прочих посетителей, а для обывателей и вовсе сливался с тенью. Походную сумку он держал на коленях, пропустив лямку через ногу так, чтобы никто не смог внезапно выхватить сумку и убежать. Слишком ценный груз, чтобы рисковать хоть капельку.