Славный путь к поражению - стр. 17

Создав все эти процессы в содружестве с машиностроителями, представителями текстильной и швейной отраслей на своем отделении в Харрогейте, ICI провела широкое обновление всей промышленности, предоставила на коммерческой основе лучшим предприятиям свое «ноу-хау» и торговую марку «терилен», которая наносилась на готовую продукцию. В короткие сроки удалось осуществить техническую революцию во всей цепочке: мономер-полимер-(волокна, нити) – ткани, трикотаж-швейное изделие. Приобретение патента было с лихвой окуплено. Но на этом дело не остановилось новые технологии пошли в широкую продажу в другие страны, принося громадные дополнительные доходы за продажу «ноу-хау». «Ноу-хау» – это свод документации, это бумага, в которой имеется описание тонкости того, как вести процесс. Продажа такого «ноу-хау» осуществлялась под занавес этой кампании, к моменту, когда срок действия патента уже заканчивался и ценность самого процесса как товара, могла резко снизиться вследствие освоения более современных технологий. Его покупка в сочетании с покупкой оборудования создавали впечатление, что вы за деньги можете ликвидировать отставание между вами и продавцом «ноу-хау». Однако многое зависело от того, на каких условиях она осуществлялась. Для стран СЭВа она всегда оборачивалась привязыванием покупателя к устаревшему, прошедшему пятнадцатилетнюю апробацию процессу, и ограничивала их на поиск и развитие собственных технологий.

Для самой ICI вся эта программа была исключительным явлением, после ее завершения она уже не имела лидерства в данной области. Посетив Харрогейт через двадцать два года (в 1990 году) я застал на месте процветающего института законсервированные корпуса. Общая численность персонала сократилась с двух тысяч пятисот до двухсот человек. Когда я выразил сочувствие и рассказал молодым англичанам о делах 1960-х годов, они с иронией сказали: «Это рынок, он не терпит вечных лидеров». Я по аналогии вспомнил заповедь: «Не сотвори себе кумира». Рынок творит кумиров, но, как правило, всегда на короткие сроки.

Несмотря на высокую занятость на производстве, работа не мешала проявлять зрительный интерес к местным девчонкам. Мы все были женаты, но здесь, вероятно, срабатывал типичный мужской инстинкт поиска восторженных взглядов новых поклонниц. На производстве ICI женщин почти не было. Все те изнурительные операции, которые в СССР мы предоставляли женщинам, в Англии совершали мужчины: ткачи, крутильщики, лаборанты. Это было обусловлено законами и традициями – женщины не должны работать в ночное время. Но в то же время на дневных рабочих местах было достаточное число молодых девушек, которые, как правило, работали секретаршами, кладовщицами, учетчицами, курьерами. Они вносили своими яркими шелковыми халатами определенный колорит в одноцветную производственную жизнь и по этим причинам пользовались некоторыми привилегиями. Так, на заводе в его центре было две столовые. В одну ходили только рабочие, в другую инженерно-технические работники. Мы спрашивали, каким образом происходит разделение. Что мешает рабочему идти в столовую ИТР, ведь инженеры, которые в нее ходят его вчерашние коллеги по рабочему месту. Нам объясняли, что в рабочей столовой пища дешевле, но, думаю, что не это четко делило людей на категории. Работали негласные законы, традиции, мораль. Ты хочешь пойти в столовую для ИТР, так заслужи этого, вырасти и встань на новую позицию, а в качестве выскочки не лезь. Привилегия девушек – служащих была в том, что они были признаваемыми посетительницами столовой ИТР. Тем самым как бы общественная мораль закрепляла приоритет инженеров на выбор молодых девушек. Мы также обедали в столовой для ИТР. Те из нас, кто по тем или иным причинам побывал в рабочей столовой, могли убедиться, что серьезных различий в ассортименте и ценах блюд, сервисе не было. Везде было самообслуживание с очень высоким уровнем культуры и организации. Пища простая и качественная: три–четыре вида супа-пюре, два–три вида мяса с набором гарниров – лапши, картофеля, ложки моркови, стручковой фасоли, свеклы, по твоему усмотрению. Очередь длилась три–пять минут. Обеденная сорокапятиминутная пауза заполнялась встречами друзей, знакомых, обменом информацией. Интерес местных девушек к нам был велик. Сначала простые любопытные взгляды, затем улыбки, приветствия. В конечном итоге все это перерастало в «случайное» совпадение мест за столом для двух–четырех человек.