Славный город Мадрихур - стр. 2
Профессор увидел ее и влюбился намертво. Естественно, ведь Нянюшка была ростом с королевского гвардейца, выправке ее позавидовал бы любой генерал, и голосом сержанта, тренирующего новобранцев, она распугивала птиц, сидящих на памятнике неизвестному студенту.
Профессор упал к ногам Нянюшки и отказывался вставать, пока та не станет его женой.
Узы брака не были в планах женщины, поэтому профессор демонологии получил строгий отказ, а Артур – был послан в библиотеку, так как двадцатилетнему оболтусу, по мнению няни, видеть такие сцены не нужно.
Профессор перешел к угрозам: залез на окно и пригрозил шагнуть в пропасть третьего этажа. Позже няня уверяла, что никогда не толкала его под колено, просто случайно поскользнулась, ударила, а тот полетел. Но она сразу же прыгнула за ним, чтобы в полете поймать и спасти. В результате профессор выжил, но обрел небольшой дефект речи, поэтому с должности демонолога ему пришлось уйти. Формула вызова, произнесенная с заиканием, вызовет самого властителя ада, который посмеется в лицо неудачнику и убежит завоевывать мир. Нянюшка немного поцарапала коленку, подвернула лодыжку и… потеряла подопечного.
За все поколения династии Джайап, которые были ею выращены, ни один губернатор не приводил домой женщину из университета. И вот, следствие, сын Артура и Деи, малыш Артурчик, не хочет быть главой города.
– Зря ты ее тогда не отравила, – фраза модистки вывела Нянюшку из размышлений, – у тебя же постоянно с собой твоя собственная настойка на косточках абрикоса. Качественно и навсегда. Цианид травит, косточка перекрывает горло – два в одном.
– Но это бы разбило сердце Артура, – вздохнула женщина, – он влюбился. А потом родился Артурчик, и я была занята с ним.
– Мне эта Дея никогда не нравилась, все время в платьях что-то требует такого. То вырез ниже, то разрез повыше. А то и сразу все. – Модистка Криста от ужаса зажмурилась и показала на себе, как вырез может перейти в разрез.
– Пусть живет как хочет, – вздохнула Нянюшка, – а вот что с малышом делать? Ему всего двадцать пять, как он поедет куда-то? Запереть его не могу, не простит мне этого. Книги он все прочитал, в университетскую библиотеку нас больше не пускают после того, как тот профессор стал ректором. Прошло всего-то двадцать шесть лет, а он все помнит. Лучше бы он на голову приземлился, память бы ему напрочь отшибло.
Тут женщина расхохоталась, вспомнив, как пара полицейских недавно пыталась выставить ее из университета. Она, бережно взяв их под мышки, вынесла из здания и пообещала больше не приходить, чтобы не ставить под угрозу престиж полиции.