Slash. Демоны рок-н-ролла в моей голове - стр. 7
Это не единственное удовольствие в том походе: мама и ее подруга были дикими, беззаботными молодыми женщинами и радостно гоняли на мамином «Фольксвагене Жук» по извилистому серпантину. Помню, как мы неслись вдоль обрыва и я испугался до смерти, глядя в окно на скалы и океан внизу в нескольких сантиметрах от моей двери.
Я по-прежнему завожусь, как только вижу гитару.
Родительская коллекция пластинок была безупречна. Они слушали все: от Бетховена до Led Zeppelin, – и я постоянно находил новые сокровища в их библиотеке, даже когда уже был подростком. Я знал каждого исполнителя того времени, потому что родители постоянно водили меня на концерты, а мама часто брала с собой на работу. Я попал за кулисы индустрии развлечений, еще когда был совсем маленьким. Я бывал на студиях звукозаписи и репетиционных базах, а также на телевизионных и съемочных площадках. Я побывал на записи и репетициях Джони Митчелл, а еще смотрел как Флип Уилсон (комик, очень популярный тогда, но со временем ушедший в забвение) записывает свое телешоу. Я видел репетиции и выступления австралийской поп-певицы Хелен Редди и был на концерте Линды Ронстадт в «Трубадуре». Еще мама брала меня с собой, когда наряжала Билла Косби на стендап и шила его жене несколько нарядов; помню, как ходил с ней на выступление The Pointer Sisters. На подобных мероприятиях она работала на протяжении всей карьеры, тогда, когда мы жили в квартире на Дохени, ее бизнес переживал взлет: к нам домой приходила Карли Саймон, а еще соул-певица Минни Рипертон. Я познакомился со Стиви Уандером и Дайаной Росс. Мама говорит, что я виделся с Джоном Ленноном, но, к сожалению, этого совсем не помню. Зато помню встречу с Ринго Старром. Это мама придумала тот самый наряд в стиле Parliament-Funkadelic, в котором Ринго запечатлен на обложке своего альбома Goodnight Vienna 1974 года. На нем там такой костюм металлического цвета с высоким поясом и белой звездой на груди.
Сначала Слэш думал, что он динозавр, а потом превратился в Маугли
Все, что я видел и слышал за кулисами и на концертах вместе с мамой, казалось мне каким-то волшебством. Я понятия не имел, что происходит, но все махинации, совершающиеся на сцене и за сценой, меня просто очаровывали и продолжают очаровывать по сей день. Меня все так же волнует пустая сцена с инструментами, которые ждут своих музыкантов. Я по-прежнему завожусь, как только вижу гитару. И в сцене, и в гитаре есть что-то волшебное: при правильном обращении они обладают способностью раздвигать границы реальности.