Сладкозвучный серебряный блюз. Золотые сердца с червоточинкой. Холодные медные слезы - стр. 98
– Здесь вы должны оставить ваше оружие, – сказал кентавр. – А также все металлические предметы. Дальше вы пойдете вооруженные лишь тем, чем наградила вас природа.
Я начал разоружаться. Мне казалось, что конец поисков близок, и я решил отбросить опасения и рискнуть довериться Зек Заку.
– Ну и холодина же здесь, – проворчал Дожанго.
Он был прав. А я-то думал, что клацаю зубами от страха остаться лишь с оружием, дарованным мне матушкой-природой.
– Готово, – объявил я.
– Подойдите ближе, мистер Гаррет, и позвольте этому человеку удостовериться, – сказал Зек Зак. При этом он даже и не подумал принести извинения.
Я сделал пару шагов вперед. Передо мной на мгновение мелькнуло одутловатое, серого оттенка лицо. Бесцветные глаза на мгновение встретились с моими. Во взгляде не было никаких эмоций, кроме застарелого чувства безнадежности.
Страж очень ловко ощупал меня в поисках оружия. Быстро и профессионально. Лишь один поступок не соответствовал профессиональной этике.
Он что-то опустил в мой карман.
Это было сделано незаметно. Страж лишь слегка надавил на меня в этот момент, чтобы я обратил внимание. После этого он принялся за Морли.
Зал освещался единственной свечой. Кроме нее, на столе находились лишь гусиное перо и чернильница. Сам же стол (четыре фута в ширину и восемь в длину) расположился в центре помещения; его длинная сторона была обращена ко мне. Точно напротив друг друга стояли два кресла. Я подошел к ближайшему креслу и бросил на стол все документы, включая и те, что подтверждали мои полномочия. Дрожа от холода, я сунул руки в карманы и стал ждать.
Это не было плодом моей фантазии. Мои пальцы нащупали сложенный листок бумаги.
Я проверил диспозицию своих войск. Морли прикрывал мое слабое место – левый фланг. Он стоял в двух шагах сбоку и чуть сзади. Дожанго занимал такую же позицию справа. Гролли находились за спиной. Нос Морли дернулся три раза. В комнату вошли три существа. Они остановились у противоположной стороны стола.
Из темноты выплыло еще одно создание.
Она была прекрасна. И в ней было что-то еще. «Эфирная», – сказал бы поэт. Я бы сказал: «Призрачная».
Она двигалась настолько легко, что казалась плывущей по воздуху. Свободное одеяние из белоснежной полупрозрачной ткани обвивало ее стан. Бледная кожа почти сливалась с нарядом. Светлые волосы (их называют платиновыми) чуть колыхались при движении. Ее глаза, похожие на голубые льдинки и не отражающие никаких чувств, слегка прищурились, словно свет свечи был для нее слишком ярок. У нее были тонкие губы, слегка фиолетовые от холода. И никаких следов косметики.