Сладкозвучный серебряный блюз. Золотые сердца с червоточинкой. Холодные медные слезы - стр. 87

– Что же это?

Он повторил слово, на котором я наверняка бы сломал язык.

– Я мог бы перевести слово на карентийский, но оно не будет иметь никакого смысла.

– Все же попытайся. Кроме карентийского, я никаким не владею.

– Есть два возможных варианта перевода: «Рассвет после Ночи Милосердия» и «Рассвет после Ночи Безумия».

– Это же бессмыслица.

– А о чем я тебе толковал?

– На каком языке для понятий «милосердие» и «безумие» используется одно и то же слово?

– На языке темных эльфов.

– О…

Я посмотрел в сторону жилища кентавра. Со времени нашего ухода там ничего не изменилось. Я перевел взгляд на дом ведьмы. В одном из окон верхнего этажа горел свет. Его не было, когда мы крались по тропе.

– Почему бы вам, ребята, не пройти на кладбище. Я скоро к вам присоединюсь. Мне надо кое-что проверить.

Я думал, Морли пустится в спор. Но нет. Что-то проворчав, он встал на ноги, поднял тройняшек, и они исчезли в ночи.

Кто-то крошечный, но с широкой улыбкой нежно прислонился ко мне, что-то пища. Я мягко отстранил его, слегка потрепал по плечу, поднялся на ноги и направился в сторону дома, вглядываясь в окна.

– Рядовой Гаррет, я здесь, наверху.

– Отлично. Я как раз хотел поговорить с вами, но не желал будить.

Я все еще не мог ее видеть.

Ведьма рассмеялась. В смехе преобладало простое веселье, но можно было уловить и издевательские нотки. Она мне не поверила. И знала, что я на это и не рассчитывал.

– Чем я могу помочь тебе, рядовой Гаррет?

– Начните с того, что перестаньте величать меня «рядовой Гаррет». Покинув ряды морской пехоты, я тотчас забыл о ней. Затем вы могли бы сказать мне, известно ли вам о некоем существе по имени «Рассвет после Ночи Милосердия» или «Рассвет после Ночи Безумия»?

Старая Ведьма надолго замолчала, и я решил, что она оставила меня в одиночестве. Затем до меня донеслось: «Гобблуот» – то слово, которое произносил Морли на языке темных эльфов. В голосе старухи слышался вопрос.

– Точно.

– «Гобблуот», мистер Гаррет, вовсе не существо. Это пророчество, и при этом крайне неприятное, если взглянуть на него вашими глазами. Слово «гобблуот» принадлежит языку темных эльфов, но пророчество к ним не относится. Это всего лишь эхо, отголосок дыхания глубокой ночи.

Она была верна себе и продекламировала эти слова как текст высокой драмы, а затем замолчала, оставив меня в прежнем неведении.

Я попытался задавать вопросы. Но это оказалось пустой тратой времени. Она покончила с проблемой «гобблуот». Тема была полностью закрыта, когда старуха произнесла:

– Я говорила под влиянием минуты. Что тебе по-настоящему от меня надо?