Сладкое яблоко раздора - стр. 15

– Сегодня?

– Я уже закипаю, – сомкнув зубы, сказала Ева. – От своего белого каления. Скажи, почему это меня возбуждает?

– Может, вы напомнили Трутову о своих прежних отношениях? Может, вы как-то его разозлили? – спросил Малахов.

– Да нет, это я тебя злю! – Ева взяла его под локоть, грудью прижимаясь к плечу.

Как будто насос к его системе кровоснабжения подключился и заработал, в жилах забурлило, голова приятно закружилась. Но Артем взял себя в руки. Отталкиваться, отстраняться не стал, просто попробовал погрузиться в анабиоз, в котором ничего не чувствуешь, не соображаешь.

– Почему он сорвал с вас кулон?

– В порыве страсти!.. А теперь спроси то же самое, но на «ты»!

– Почему он сорвал с тебя кулон?

– Раздеть меня пытался, я его толкнула, он упал, кресло перевернул.

– Это его разозлило?

– Шлюхой меня обозвал! А я не шлюха! Просто без царя в голове… С Козоевым этим! Он же красавчик, если честно! И я молодая, незамужняя… А потом думаю: ну куда тебя несет, дура!..

– Трутов тебя бил?

– Ну нет!.. Он же знает!..

– Что знает?

– Виталика знает, брата моего! Виталик его в порошок может стереть!

– Виталику не звонила?

– Нет. Зачем?

– Твой телефон уже вскрыли, там все звонки.

– Я маме звонила.

– Когда?

– Ну, когда…

– Вся история звонков с твоего телефона у нас, – напомнил Малахов.

– Юра… Трутов куда-то ушел, сказал, домой сейчас отвезет, а я маме позвонила.

– Пожаловалась?

– Кому, маме? Ты что, на маму думаешь? – Ева с силой оттолкнулась от Малахова.

– Я не думаю, я спрашиваю, – качнул головой Артем.

– Трутов меня обидел, я позвонила маме, и она отправила к нему убийц? Ты это серьезно? – Ева смотрела на него как на ненормального.

– Может, и несерьезно. Но Трутов убит, – сказал Артем.

Но Ева его как будто не слышала.

– А если я на тебя маме пожалуюсь? Скажу, что ты меня обижаешь!

– Я тебя обижаю, – кивнул Артем.

А ведь это действительно так. Неважно, заслужила Ева небрежного к себе отношения или нет, но говорил он с ней жестко, даже грубо. Это не могло не обижать ее, особу, привыкшую к тому, что мир крутится вокруг нее.

– Еще как обижаешь!

Ева обвила руками его шею и, приподнявшись на носочках, посмотрела ему в глаза, желая заглянуть в его душу.

– И я знаю, кому на это пожаловаться!

– Жалуйся.

– Я пожалуюсь тебе… Ты же должен меня защищать?

– Как представитель закона.

– Хотя бы так.

– На общих основаниях.

– Не хочу на общих основаниях! – Ева капризно наморщила носик.

– Что ты хочешь, чтобы я с собой сделал?

– Зачем тебе что-то с собой делать? – не поняла Ева.

– Ну как же, ты жалуешься мне. На меня. Я же должен принять меры.