Сладкое холодное блюдо - стр. 1
Аккуратно подрулив к особняку, я остановилась на противоположной стороне дороги, заглушила мотор и опустила уставшие руки на колени.
Вот он – дом моего детства. Двухэтажный особняк; вокруг двора – кованая ограда, состоящая из затейливых завитушек; небольшой сад; за деревьями – гостевой домик, с другой стороны дома – беседка. Чисто выметенные дорожки, аккуратные газоны. Вроде бы всё на месте, и в то же время – не так, как я запомнила. Деревья тогда были не такими могучими, а вдоль дорожек радовали глаз яркие клумбы. Теперь же здесь – строгий английский газон. Пожалуй, так даже лучше.
В поле моего зрения возник незнакомый человек в рабочей одежде. Он включил систему полива, осмотрелся вокруг, без интереса мазнул взглядом по моему автомобилю. Потом наклонился, опустил руки к земле. Проверяет уровень влаги в почве. После этого человек удалился за дом. Ясно, садовник. Раньше этим занимался мой отец.
Строго говоря, дом моего детства – это не величественный особняк, а гостевой домик в глубине сада. В особняке жили богатые люди – семейство Соболевых. Собственно, «семейство» – это громко сказано. Состояло оно из трех человек: отец, мать и сын. Я тогда была маленькая, и меня всегда удивляло: зачем им на троих целых два этажа? Ведь у нас в гостевом домике – полторы комнаты, и даже это жилье казалось мне хоромами. Но мама сказала, что у богатых – свои причуды, и я ей поверила.
Отец семейства, Валерий Петрович, был когда-то партийным чиновником, в годы «перестройки» он очень быстро «перестроился» на новый лад, после распада Союза укрепил позиции и очень быстро стал самым богатым человеком нашего города. Жена его, Яна Васильевна, была «профессиональной красавицей». Нет, о профессии фотомодели тогда еще и не слыхали, да и возраст у нее был неподходящий. Но она действительно была очень красивой женщиной с прекрасными манерами, и поговаривали, что именно ей муж был обязан своими успехами в партийной карьере. Сам-то он был мужчиной весьма средней внешности: среднего роста, средней комплекции. Лицо не то чтобы неприятное, а какое-то маловыразительное. Но это его не портило, поскольку аура власти окружала его плотно. Сын Игорь внешне удался в материнскую породу: высокий, гибкий, красивый невероятно. Однако манера держаться не оставляла сомнений, что он – достойный сынок своего властного папаши.
Моя семья на их фоне была полным контрастом: всегда нетрезвый отец, замученная жизнью мать и я – пигалица, входящая в возраст «гадкого утенка».
Родители мои – детдомовские. Они вместе выросли, потом поженились. Родили меня. Мама изо всех сил старалась «выбиться в люди», а отец очень быстро стал сдавать позиции: зачем стараться, когда можно накатить стопку и отбыть в мир сладких грёз… Сколько себя помню, мы вечно скитались по съемным квартирам, чужим углам, семейным общежитиям. Я даже не успевала на новом месте друзей заводить. Но когда мне исполнилось одиннадцать лет, маме несказанно повезло: она нашла работу в богатом доме. Здесь, у Соболевых.
Это и в самом деле было настоящее везение: хозяева положили хорошую зарплату маме, согласились взять также отца, закрыли глаза на то, что с ними – ребенок. Впрочем, теперь я не думаю, что «закрыли глаза». Наоборот, понимали, что лишняя пара рук будет работать на них бесплатно. А богатым людям всегда приятно получить что-то даром. Мама выполняла в доме всю работу по хозяйству, и я, вернувшись из школы, тоже включалась в эту работу. Только без всякой оплаты. Но мы же тогда не думали о том, что мой труд тоже должен быть оплачен! Просто я помогала маме, вот и всё. Отец занимался садом, ухаживал за клумбами, подметал двор, выполнял всю черновую работу: краны починить, пробки электрические заменить, шторы снять или повесить, на чердаке убрать, что-то подбелить-подкрасить. Ему я тоже помогала.
По улице пронеслась ватага подростков на скейтбордах и роликах. Я проводила их взглядом и вздохнула. Если подумать, я в их возрасте была так загружена работой, что любой уполномоченный по правам ребенка просто обрыдался бы! С утра – школа, после обеда – хозяйственные работы в особняке и по двору, еще и свой домик надо убрать, а вечером успеть сделать уроки. Но я не жаловалась. Теперь ведь у нас есть свой дом! Я тогда искренне считала гостевой домик в саду (а по сути – сторожку) настоящим домом. Тем более мама то и дело радостно повторяла, что здесь у нас – двойное везение: мало того, что на работу взяли нас в полном составе, так еще и за жилье платить не надо!