Сладкий плен для скромницы - стр. 8
«Ну, а чего ты хотела? Знала же, что в том клубе будет, всё равно пошла», — вздыхает внутри меня притихшее второе «я». Думать о ночном развлечении совсем тошно, но мысли вертятся вокруг него. Пускаю сначала обжигающе холодную воду, подсовываю под струи голову, и несколько секунд блаженно стою, смывая остатки тяжелого сна. Потом всё же двигаюсь к зеркалу. Да, женщиной-то я стала, но не так, как рисовалось в мечтах. Ни о каких плетках я даже не помышляла, когда переступала порог кабака.
Передергиваю плечами, будто наяву слыша отрывистые фразы и недовольный голос Господина:
« — Одевайся, черт тебя раздери! И вон отсюда! Узнаю, какая мразь подсунула мне целку, башку отверну! А ты?! Какого хрена ты сюда приперлась, а? Острых ощущений ей захотелось! Да знай я, что ты никогда не трахалась, вышвырнул бы сразу вон! Ну, чё уставилась, проваливай, сказал!»
После его обидных слов, мучительно сгорая со стыда, я торопливо натянула платье, пальцы дрожали так, что умудрилась сломать замочек молнии, и пулей выскочила из комнаты порока. Каким-то чудом добралась до выхода, оглушенная не только громыхавшей музыкой, но и унижением, и поймала такси. Туфли так и остались там, возвращаться за ними желания не было. И вот сейчас, при ярком свете нового дня, мне невыносимо взглянуть на свое отражение в зеркале.
Чего он так разъярился? Потому что я оказалась не развратной девкой, с которой он хотел воплотить в реальность свои постыдные фантазии? Глубоко вдохнув раза три подряд, я всё же поднимаю голову, и провожу рукой по запотевшей амальгаме. Лицо заспанное, припухшие веки, искусанные губы, и торчащие, как воронье гнездо, волосы. Обычный вид, какой у меня бывает спросонья. Ощупываю ягодицы, приспустив пижамные шорты, и ощущаю ладонью небольшие поперечные рубцы.
О Боже…
Задираю майку, смотрю на грудь и густо краснею. На ней тоже ярко-красные следы от плети, явные доказательства того, что это было наяву. Веду подушечками пальцев вдоль отметин, сверля взглядом двойника в зеркале. А ведь то, что Он со мной вчера делал, мне нравилось.
« — Телесная боль граничит с райским наслаждением, детка. Увы, не все способны жить в гармонии с собственным телом…» — вновь всплывает в памяти приятный хрипловатый голос, и я зажмуриваюсь.
Всё, хватит! Решительно встаю под упругие горячие струи душа, и яростно намыливаюсь, стремясь стереть похотливые прикосновения того человека.
«Не ври хоть себе. Ты хочешь его увидеть, потому что он пробудил в тебе чувственность.» — убийственно выдвигает предположение внутренний голос, и я с досады бью кулачком по перегородке. Не хочу я его ни видеть, ни знать, кто он такой. Он просто извращенец, меня такие мужчины не интересуют. Я не знаю, кто он, и как выглядит. Мне плевать, я никогда больше его не встречу, ибо посещать подобные грязные заведения отныне табу. Эта спасительная мысль вселяет утраченную уверенность. Пора собираться в университет, забрать документы и искать работу.