Сладкий плен для скромницы - стр. 30
***
К моему облегчению, Денис уже уехал, когда я появилась в столовой. Ещё одной встречи с ним за столь короткий промежуток времени я бы не выдержала. Если он стремился меня запугать, у него это получилось качественно. Не сказать, что у меня тряслись поджилки, но странные чувства Забродин во мне вызывал точно.
Познакомься мы при других обстоятельствах, наверное, я бы держалась увереннее, а теперь меня мучили противоречия — страх, дикое желание сбежать из этого дома, и, что ещё хуже — я испытывала влечение к Денису.
Он разбудил во мне непонятные ощущения, и с каждым нашим столкновением словно заявлял права на моё тело.
Это было одновременно страшно и волнующе. Я, как мотылек, попалась в его сети, и барахтались в них, беспомощная и покорная...
— Он со всеми так. — вырывает меня из липких размышлений голос Полины. — вечно всеми командует, подавляет волю. Ты боишься его?
Я делаю глубокий вдох, продолжая пальцами показывать ей нужные клавиши на черном рояле. Девочка без всякого интереса наблюдает за мной, сидя рядом.
— Ты говоришь о своем отце?
Она мимолётно смотрит мне в глаза, и презрительно усмехается.
— О ком же ещё! И он мне не отец!
У Полины очень сложный характер, она колючая и нервная. В доме я пока первый день, но успела заметить, что атмосфера здесь напряжённая, несмотря на то, что Юлия и Денис обращаются с дочерью довольно спокойно.
Правда, Забродин строг с ней, но в этом нет ничего противоестественного. У Полины как раз тот самый возраст, когда необходимо проявить твердость во всех отношениях.
— Почему ты так считаешь? Ведь он воспитывает тебя и любит.
— Любит, ага. — фыркает девчонка, тряхнув темно–русыми волосами. — ты откуда это знаешь?! Видела сама, как он вчера на меня орал.
Может, мне не стоит вмешиваться? Ни к чему раззадоривать девочку. И вообще, с какой стати я вдруг кинулась защищащь Забродина?! Моё дело — преподавать музыку, а не совать нос в чужие семейные проблемы.
— Попробуй повторить композицию. — меняю я тему, улыбнувшись Полине, и кладу её руку поверх клавиш.
И неожиданно слышу то, отчего тревожно екает в груди:
— Думаешь, он хочет, чтобы я торчала тут и разучивала эти идиотские ноты? — капризно очерченные губы моей ученицы кривятся в ухмылке, а взгляд пронзает насквозь, совсем не по-детски. — да он выгонял всех училок, то за непрофессионализм, то за опоздания на занятия, причин было куча. А виновата была я! Мамочка слова против ему боится вякнуть, в этом доме он хозяин. А тебя приняли на работу только потому, что он одобрил, догадайся с трёх раз — почему?!