Сладкий - стр. 22
- Повезло тебе, ушастый, - усмехнулся он и присел на корточки, - что баня не топлена. А то бы я тебя веником отходил хорошенько.
Пес нахмурил густые, с тонкими белыми волосками брови и положил морду на передние лапы.
Егор протянул руку ладонью вверх и дал себя обнюхать.
- Я - Егор, а ты? - мужчина дотронулся кончиками пальцев до собачьей переносицы. - Может, Бим? Или Бом? Или Шарик? Ладно... Если не против, я буду звать тебя Джек. Дай, Джек, на счастье лапу мне...
Он мягко огладил горячую голову собаки, потрепал за ушами и замер, нащупав веревочный нарост на шее.
- Смотри, эта дрянь доставляет тебе массу хлопот и боли. Есть предложение: я ее снимаю, и мы с тобой торжественно сжигаем ее в печке. Как тебе такое?
Пес следил за каждым его движением. Егор встал и подошел к столу. Взял нож. Ответом на его действия стало глухое рычание.
- Понял, - он положил нож обратно и задумался. Порывшись в аптечке, нашел маникюрные ножницы. Спрятав их в ладони, Столетов вернулся к собаке и присел на корточки.
Пес опять положил голову на лапы и протяжно вздохнул.
- Нож ты знаешь... - вслух рассуждал Егор. - И, наверное, не в смысле, что им колбасу нарезают. Что-то мне подсказывает, что и при пальпации я у тебя много чего поганого на шкуре найду. - Он уже успел заметить выболевшие и затянувшиеся раны на ногах и тощем бедре. - Били тебя, парень? - Егор стал гладить по жесткой шерсти одной рукой, а второй аккуратно вздевывать пальцы в дужки ножниц. - И меня в детстве дворовые били. Отец говорил: не обращай внимания, а я не мог. Понимаешь, характер у меня дурной. Другому бы раза хватило, а я нет - как же без сдачи? Один раз спустишь, потом вообще на шею сядут. Каждый будет пинать и шпынять. Эх, видел бы ты меня тогда! Синяки вообще не проходили! Нос как груша, бровь рассечена... А отец у меня врачом был, известным, очень хорошим... А я его позорил...
Тонкие лезвия ножниц кромсали задеревеневшую бечевку, а Егор продолжал гладить пса и тихо говорить.
- А мама у меня, знаешь, какая была? Добрая. Готовила хорошо. Я же хилый был, тощий. Вот как ты. Она рассказывала, что когда я у них появился, то наесться не мог. Ел, ел... а потом блевал... Отец специальную диету мне назначил, чтобы я потихоньку привыкал к режиму и распорядку, а у меня внутри будто волчара ненасытный жил, даром, что я трехлеткой был. Я же вижу, что в холодильнике еда, на столе пряники и конфеты, а в шкафу банки с вареньем... Не поверишь, сухие макароны жрал. Не потому, что голодал в принципе, а потому что не знал, что это такое. Пищевой интерес - вот как это называется. Ну и нервный был, конечно. А как ты думал? Я же к родителям из детского дома попал, а у нас там было...