Сладких снов - стр. 32

Черт, его засекли.

Фигура пошла на Гренса. Шаги длинных, худых ног были гораздо мягче, чем у Гренса, и поэтому почти беззвучны.

– Вернер?

– Да.

Гренс знал инспектора Гуннара Вернера сколько себя помнил. Оба они поступили на службу одной и той же зимой, оба часто задерживались допоздна: дорабатывали последний год до пенсии и одинаково плохо представляли себе, что будет дальше.

– Я знал, где тебя можно найти в пятницу вечером. Ну конечно, в коридоре следственного отдела, там, где тебя уже не должно быть.

– И откуда же ты это знал?

– Шутишь? За сорок с лишним лет службы Эверт Гренс ни разу не покидал этого здания больше, чем на пару дней. Это знают все. Как и то, как ты бродишь здесь под покровом ночи. Готов спорить, что твой начальник тоже в курсе, просто не предпринимает ничего, пока не застиг тебя на месте преступления.

Они замолчали, продолжая бок о бок мерить коридор шагами. Когда они в третий раз разворачивались возле лифта, Вернер снова заговорил:

– Я хорошо понимаю тебя, Эверт. Вряд ли найдется другое такое место, которое бы так располагало к работе. Такая тишина и никого нет.

Последние несколько десятилетий Вернер работал на прослушке. Только таким Гренс его и помнил – в больших наушниках, окруженного множеством разноцветных проводков и мониторов. После реорганизации Вернер перешел из группы прослушивания в национальный оперативный отдел и стал работать не столько со звуками, сколько с изображениями. А именно: вел беспощадную войну с криминалом в Интернете.

– Но я спрашиваю себя, чем все это может кончиться, Эверт? Иногда ведь нужно подумать и о себе, так? Не стоит поджигать свечу с двух концов одновременно. А это именно то, чем ты занимаешься.

– Я не уйду, пока не разберусь с одним делом, к которому приобщился слишком поздно, чтобы иметь хоть какой-нибудь шанс. Тем не менее… Бросить его я не могу. Я пытался, не получилось.

– Именно поэтому я здесь.

Вернер резко остановился, Гренс тоже – между комнатой отдыха и гардеробом.

– Вот как?

– Ты был у меня пару месяцев назад, Эверт. И ушел не раньше, чем взял с меня слово поработать с несколькими весьма специфическими поисковыми словами.

– Я говорил с тобой, помню. А потом еще со всеми более-менее здравомыслящими следователями Швеции… Да… Пожалуй, всей Северной Европы. С представителями Интерпола, сколько бы их там ни было, а их, не меньше не больше, сто девяносто человек. А потом еще…

– Я говорю о курточке «под зебру» и голубой бабочке.

– И?

– Твои поисковые слова. Я так и не понял, чем или кем они между собой связаны.

– Это то, что я пока предпочел бы держать при себе.