Сладкая жизнь, или Как соблазнить принца - стр. 41

Интересно, как все-таки это работает? Ну понятно, что магия, но в основе любой магии все равно лежит физика-химия, только мы не знаем, что именно. Похоже, это вещество каким-то образом усиливает и передает мои эмоции посредством того, во что я их вкладываю. Да еще и саморазмножается. Может, это какие-нибудь особые грибы или бактерии?

Этой ночью парень в плаще снова наведался в мои сны. Он с завидным аппетитом уплетал кусок торта и смотрел на меня с обожанием. Дальше дело не пошло, но, проснувшись, я подумала с улыбкой: ну а вдруг? Может, я стану самым знаменитым кондитером этого мира, как, например, Кристоф Мишалак или Адриано Зумбо у нас, и тогда он попробует что-нибудь из моих сладостей. Ну а там… там будет видно.

На следующий день я сделала то же самое: выложила часть конфет в качестве подарка, а Катриссе, Вентору и выздоровевшему Гальбису дала попробовать другие – из марципана без зелья.

- И правда, намного вкуснее, - заявил Вентор.

Я только улыбнулась: конфеты были точно такие же, как я делала раньше.

Все повторилось. Покупатели разобрали угощение, а когда прибежали за добавкой, Катрисса продала им вторую порцию уже по два гарпа за штуку. И приняла несколько заказов, когда запас кончился.

- Кажется, конфеты скоро станут покупать лучше, чем хлеб, - не без ревности заметил Вентор.

- Глупости! – возразила я. – Хлеб нужен всем и всегда. Так что ты точно без работы не останешься.

14. Глава 9.2

Прошел месяц. Я успела вспомнить и золотую антилопу, и бессмертное «горшочек, не вари». Не всерьез, конечно, но теперь у меня не было ни минутки свободной. Поднималась затемно, шла на кухню и ложилась спать глубокой ночью. Прежняя толстая Ника уже сдохла бы от такой нагрузки на ноги, поясницу и шею, а Айгрин все было нипочем, только спать хотелось. Вот что значит молодость!

Всевозможные конфеты. Печенье и пряники. Безе, меренги и макароны. Нуга и грильяж. Халва и лукум. Зефир и пастила. К пирожным и тортам пока не подбиралась, оставив их на потом. На уже завоеванный рынок. А захватывала я его как Наполеон в начале карьеры. Теперь в нашей лавке всегда толпился народ. Сладости разбирали еще до обеда и записывались на следующие дни – прямо как в моих снах, которые вдруг стали реальностью.

Приходили не только постоянные покупатели из соседних кварталов, но и новые, незнакомые. Тут, конечно, поработал дед Боргус, которого я время от времени подкармливала сладостями, но и без него слухи расходились кругами и волнами. Что до постоянных…

Одна пожилая вдова, покупавшая у нас хлеб с первых дней и иногда бравшая на сдачу конфетку, сказала мне: