Слабым здесь не место. Истории. Высшее благо, высшее зло - стр. 25
Конечно, девушка понимала, что специи, приправы и умеренная прожарка придают блюдам свою особенную пикантность, и во времена вне обращения даже получала удовольствие от такой пищи, но ее истинная натура давно сделала свой выбор. Особенно когда ты еще сыт после прошлого ночного пира на склоне холма.
Так же еще сказалась и цена, которую охотники уплатили за ужин, а выбрасывать металл на ветер в их положении было чем-то постыдным. Поэтому девушка продолжала ковыряться вилкой в тарелке, откусывая от отбивной небольшие кусочки, поглядывая при этом то на Тархельгаса, то на людей в очаге.
Странно, но по смелым наблюдениям волчицы, присутствующие не походили на обычных посетителей подобных мест. Вели себя тихо, сдержанно, даже настороженно. Здесь никто не пел и не играл на дешевых инструментах, а привычный шум толпы тут заменял негромкий ропот, да треск раскалённых углей в центре очага.
Волчица уже хотела списать противоречивое расхождение на факт того, что ей не так уж часто приходилось спускаться к людям, как вдруг на поясе одного из посетителей она заметила печать охотника, и он оказался далеко не единственным, кто носил подобный знак отличия для их ремесла.
– Что это за место? – волчица вслух озвучила свой вопрос.
– Очаг для охотников, – ответил Тархельгас, отпив из кружки с элем. – Наверное, единственное безопасное для нас с тобой место, где мы можем спокойно поесть, не опасаясь получить нож в спину.
– Сюда больше никого не пускают?
– Почему же? Просто люд не сильно хочет лезть и выпивать с теми, чье ремесло заключается в убийстве. Одно неверно сказанное слово, и даже если охотники не пустят в ход заточенный металл, то толпой выбьют всю дурь из глупца.
– Сплоченные ребята, – саркастично заметила волчица, выгнув бровь.
– Охотникам приходится делать вид, что они единое братство, – объяснял Тибурон, сгребая со стола всю утварь в сторону, чтобы разложить бумаги от заказчика и карты, которыми поделился Малаитрих Даона. – Их работа опасна, и люди вне этого ремесла должны думать, что, тронув одного, они будут иметь дело со всеми.
Волчица вдруг ухмыльнулась и качнула головой.