Слабое утешение - стр. 9
– Ладно, займусь. Как насчет даты рождения? Без нее у меня мало что получится.
– Третье апреля 1992 года.
– Полное имя? Сэмюэль?
– Просто Сэм Блейн. Родители не заморачивались.
– Кстати, о них… Они как-то участвуют в деле?
– Нет. Они мертвы. Оба. Умерли, когда мне было девятнадцать, и мы с Сэмом жили вдвоем. По крайней мере, пока он не съехал.
– Значит, вы двенадцать лет не виделись. Ему тогда было… четырнадцать? пятнадцать? Это называется не «съехал», а сбежал. Полиция его не искала?
– Еще как искала, да и я тоже. Его все искали.
– У Сэма были друзья? Кто-нибудь, с кем он поддерживал бы связь все эти годы?
Лайла взяла в руки снимок.
– Вот. – Она указала на второго мальчика, на которого Эстер едва обратила внимание первый раз. В камеру он смотрел с улыбкой, но на фоне крупного Сэма как-то терялся.
– Это Гейб Ди Парсио, – сказала Лайла. – Приютский ребенок, жил у нас тем летом. Они с Сэмом сбежали вместе. – Лайла насилу оторвалась от снимка. – Гейб вел себя… как бы это сказать… тихо. Что есть, что нет его. Сэм привел Гейба к нам после школы весной того года, как какого-то бродячего щенка, и сказал, мол, Гейб у нас переночует, но с тех пор он почти поселился у нас. А вообще жил на другом конце города, у одной женщины вместе с другими мальчишками, их человек пять-шесть было. Опекунша, по-моему, даже не заметила, как Гейб переселился к нам, пока ей не донес соцработник.
Эстер перебрала заметки.
– Сколько вам тогда было? Двадцать три? – ткнув в сторону Кейт большим пальцем, она призналась: – Я совсем взрослая, но с ней одной управиться не могу. А вы присматривали за двумя подростками…
– Гейб просто жил у нас. Неофициально. Я, конечно, могла прогнать его, но капля совести у меня все же есть. Ну, кто бы пустил в дом четырнадцатилетнего приемыша, особенно такого, как Гейб? Он едва ходить научился, а его уже мотало по приемным семьям. Мать – наркоманка, отец – пьяница. Никаких шансов на нормальную жизнь.
– Его родители еще живы?
– Может быть. Когда Гейб сбежал, они подали иск в суд против штата, а потом переехали в Рино.
– Хорошо, попытаемся сложить картинку. Как звали ту женщину? Опекуншу, у которой жил Гейб. Она еще в городе?
– Шерил Дженкинс, – ответила Лайла. – Да куда она денется? Нью-Гэмпшир ее не отпустит. Копы говорили с ней, но она тоже ничего не знает.
– А как же соцслужба? Не дознавались, что стало с Гейбом?
– Не особо. Соцработник даже рад был избавиться от него.
– Соцработник? Мужчина?
– Да, Роберт Инглвуд. Бобби. Мы с ним в школу ходили. Он точно еще в городе. К несчастью.