Сквозь пламя сражений - стр. 9
ДОБЛЕСТЬ И СЛАВА
Путь до Берлина был не близкий.
Он кровью полит и свинцом прошит.
Как витязи Отчизны, обелиски
Ракетами нацелились в зенит.
Штыки и звезды на святых могилах
И сыновей, и дочерей земли.
За отчий дом, за край родимый
Они в боях отважно полегли.
На всем пути, от Волги и до Эльбы
Гремела слава нашего бойца.
Никто другой на свете не сумел бы
Исполнить долг геройски до конца.
Его встречали в городах и селах,
Что изнывали под пятой врага.
Советский воин, храбрый и суровый,
Громил фашистов в ярости атак.
Родную землю отстоял и свято
Народу мир, свободу подарил,
Когда весною, в мае сорок пятом
Пал перед ним поверженный Берлин.
Уж заросли окопы в поле чистом
И тишина, как колокол, звенит.
Героев, охраняя, обелиски
Ракетами нацелились в зенит.
Где поднимались воины в атаки,
Весною, как знамя, полыхают маки…
ЭХ, ДОРОГИ ФРОНТОВЫЕ…
Для Александра Ивановича Шляшкина день 9 Мая – двойной праздник. Выстраданная в жестоких боях Победа и день рождения. В кругу родных и воинов-побратимов он отметил свое девяностолетие. Уроженец села Изнаир, что в Саратовской области, призванный на срочную службу Красную армию в ноябре 1936 года, он и не предполагал, что служба для него растянется до ноября 1945 года. Эти долгие девять лет вобрали в себя множество суровых испытаний, кровопролитных сражений, утрат и побед. Жизнь рядового солдата, часто попадавшего в самое пекло боев, в любой момент могла оборваться. Но, видимо, судьба оказалась милосердной к Александру Ивановичу. Возможно, еще и потому, что опыт, физическая закалка, отвага и рассудительность нередко выручали красноармейца.
–Поначалу я был призван на службу в одну из воинских частей в Абхазии, а потом перевели в белорусский город Житковичи, в полковую школу, – вспоминает Шляшкин.—
Занимался я охотно и успешно. По окончании школы меня оставили в качестве инструктора готовить молодое пополнение. Моя служба подходила к концу, и я собирался возвратиться домой, но объявили боевую тревогу. Оказался в составе 52-й дивизии, действовавшей против армии буржуазной Польши. Наши войска заняли часть ее территории. А вскоре произошла советско-финская война. Меня и других бойцов перебросили на остров Рыбачий.
Вскоре выяснилось, что многие красноармейцы не умеют ходить лыжах. А для меня это было привычным делом, поэтому в течение месяца вместе с прибывшими инструкторами занялись подготовкой, а затем совершили бросок в тыл врага. Бои были кровопролитными. Финны отчаянно сопротивлялись, но все же, их удалось одолеть. После решительного наступления и штурма знаменитая «линия Маннергейма» 13 марта сорокового года была взята. Из десяти бойцов моего отделения в живых остались лишь трое. Я получил тяжелое ранение и попал в госпиталь. К моменту выздоровления и выписки началась Вeликая Отечественная война…