Сквозь паутину лжи - стр. 32
Я красноречиво обвожу рукой благоухающий сад, раскинувшийся вокруг главного здания.
– Если вы не против, можете меня проводить и просветить насчёт ваших порядков, – нарочито басовито прошу я.
– Вам всё доходчиво растолкуют внутри, а у меня тут работа другая, – отмахивается страж, кивая на ворота, куда один за другим прибывают посетители.
В подтверждение своих слов привратник указывает на гостей, которых сопровождают дальше дюжие охранники. Тогда я незаметно извлекаю пару серебряных луников и ненавязчиво вкладываю их в его ладонь. Эта малость творит чудеса, служивый мгновенно становится приветливее.
Не спеша бреду по аллее, а стражник вышагивает рядом, не переставая описывать заведение и правила. Ещё недавно уверял, что здесь не всё решается золотом, а сам за пригоршню серебра начал петь соловьём. Ну да ладно, мне же лучше. Главное – выведать побольше о порядках да присмотреться к посетителям.
Центральная дорожка ведёт прямиком через парк к дворцу утех. По обе стороны высятся затейливо остриженные деревья да диковинные кусты. Боковые тропы петляют меж зарослей, теряясь в зелёной куще. Прошлой ночью я уже выведывал здесь всё досконально. По сторонам разбросаны служебные строения, а в чаще укрыты беседки для гостей, предпочитающих забавы на свежем воздухе. Больные на голову, Аранг мне свидетель…
Правила, как выясняется, довольно просты. У любой прихоти есть своя цена, но обговаривать все нюансы нужно обстоятельно, чтобы впоследствии избежать проблем. С девицами тоже можно условиться об особых услугах, но стражник предупреждает, что с новичками порой случаются неприятные инциденты. Меня поражает его прямодушие, впрочем, разговор этот больше для проформы. Куда сильнее занимают меня прибывающие гости.
Вскоре нас нагоняет шумная ватага из четырёх крепких молодцев, среди коих я приметил и Тигра, горланящего во всю глотку.
– Нынче ночью у меня будет целый гарем! – хвастливо гогочет он. – Что, братцы, посоревнуемся, кто больше девок к утру завалит?
– Куда тебе, полосатый, – ухмыляется белокурый детина диковинной наружности. – К третьей красотке язык начнёт заплетаться, а там и буянить примешься.
– Верно, Тигр, тебе только волю дай. Ты же меры не знаешь, – подначивает его коротышка. – Потом лакаешь без продыху, как псина, и куролесишь. А нам ущерб покрывать! Забыл, небось, куда пожаловал? Это тебе не дешёвый бордель, а «Поднебесье»! Матушка-то блюдёт репутацию, сюда даже знать захаживает. Так что веди себя прилично.
Тигр замирает на полушаге и меряет товарища тяжёлым взглядом.
– Ты чего там тявкнул, недомерок? – рычит он, грозно нависая над спутником. – Кто тут из нас тут псина, а крыса ты облезлая?!