Сквозь огонь и лёд. Хроника «Ледяного похода» - стр. 6

– Виктор Витальевич? Лихо вы подкатили, ваше высокоблагородие! По-гусарски!

– Нет, Софья Николаевна, мы пехота, инфантерия. Партизанский отряд, вы же знаете, под моим личным командованием. Задержались немного, пришлось догонять на пролётках. А мороз-то, какой! А? Снег под ногами скрипит. Ночь звёздная, а, значить, холодная. «И горели в небе звёзды, как глаза волков голодных».

– А вы поэт, Виктор Витальевич, – улыбнулась Софья.

– Так точно, прапорщик. Барышни, а что вы своими ножками, почему не в санях?

– Там же раненные.

– Так тем более. Согреете.

– Да как же мы туда полезем? Они же мужчины, а мы женщины.

«Офицерочки» были явно смущены.

– Так что из того? Кто же согреет мужчину, если не женщина?

– Мы не женщины, мы солдаты.

– Вас как-то не понять: то вы женщины, то вы солдаты.

– Мы к ним приляжем, а у них что-то зашевелиться в штанах, что тогда? – смеялись прапорщики.

Круглолицая сестра милосердия, правящая санями, обернулась и сказала:

– У кого зашевелиться – тот выживет, а у кого нет – тот не жилец.

– О! Ксения Васильевна? – удивился Зимин. – Вот уж не ожидал!

– Почему? – спросила сестра милосердия. – Где ещё быть сестре милосердия, если не в армии?

– У вас же вроде как «медовый месяц?»

– Правильно. Поэтому я и здесь: с мужем в одной колонне. Только он своим делом занимается, а я своим. По-моему всё правильно.

– А кто у вас муж? – спросила де Боде.

– Разрешите представить: Ксения Васильевна Чиж, – сказал Зимин.

– Чиж? – улыбнулась Софья. – Какая милая фамилия.

– В девичестве, – добавил Зимин, – а теперь жена генерала Деникина.

– Деда Антона? – удивилась Софья. – Такая молодая!

Ксения улыбнулась бестактности баронессы:

– А сколько вам лет, прапорщик?

– Двадцать один.

– А мне двадцать пять. А Антону Ивановичу – сорок шесть и, поверте, не такой он уж и старый.

– Извините, – засмущалась Софья.

– Ничего, – сказала Ксения.

– Господа офицеры! Вольно! Опекать господ прапорщиков! – приказал полковник Зимин. – И, кстати, Софья Николаевна, мне тридцать пять лет. Я не очень стар в ваших глазах?

– Ой, ладно вам, господин полковник. Вы же женат.

– Я помню.

– Сколько у вас в отряде человек? – спросила Софья, что бы переменить тему разговора.

– Двадцать восемь, вместе со мной. А что?

– Так. И опять мы вместе. Как в Москве, как под Ряжской.

– Да, а в Москве могли бы победить, если бы полковник Рябцев с большевиками не разговоры разговаривал, а просто бы всех расстрелял тогда, в ночь на 28 октября прошлого года.

В голосе полковника слышалась досада.

– Ничего, ещё наверстаем, – убеждённо сказала баронесса де Боде.