Сквозь огонь и лёд. Хроника «Ледяного похода» - стр. 28
Управляющий делами Совета Народных Комиссаров
В. Бонч-Бруевич.
Секретарь Совета Народных Комиссаров Н. Горбунов.
Закончив читать, агитатор обратился к станичникам:
– Всякий трудовой казак, который сбросит с себя иго калединых, корниловых и дутовых, будет встречен братски и найдет необходимую поддержку со стороны Советской власти. Советская власть стои́т и стоять будет за трудовое казачество. Советская власть – это ваша власть, товарищи. Неужели вы против Советской власти, товарищи?
– Мы не против, – отвечали из толпы. – А землю вы нашу не тронете? А то ходят слухи, что отбирают её. Не вами дадена, не вам и отбирать.
– Да зачем Советской власти отбирать вашу землю? Разве мало земли у помещиков и коннозаводчиков? Вот эти земли и надо отдать малоимущим казакам и крестьянам.
– Это иногородним что ли?
– А что же они не люди, по-вашему? Земли на всех хватит.
– Так помещики и коннозаводчики тоже вроде как казаки.
– Казаки. Но, прежде всего, они классовые враги трудового казачества.
– Если у коннозаводчиков земли отобрать, то казаки без лошадей останутся.
– Не останутся, Советская власть не позволит. И скоро грядёт Мировая революция. Всех буржуев скинем и мирно заживём. Не будет войн, товарищи! А землю тракторами пахать будем, а не лошадьми.
– Так мы землю на волах пашем.
– Это не важно – будите на тракторах.
В толпе казаков стоял бывший военный фельдшер, а ныне бывший подъесаул Кубанского Третьего Линейного казачьего войска Иван Лукич Сорокин. Рядом с ним стояли и слушали агитаторов его отец Лука Илларионович, брат Григорий, жена брата, мать Дарья Фёдоровна и жена Лидия. Сорокин стоял, слушал, перекатываясь с носка на пятку и теребя пышные усы что-то обдумывая.
– Что ж, – сказал он, ни к кому не обращаясь. – Или лоб разобью или на всю Россию загремлю.
Сорокин пробирался сквозь толпу в своей чёрной черкеске с малиновой обшивкой, в чёрной папахе, при оружие, как будто только что вернулся с фронта.
– Станичники! Неужели мы позволим опять офицерью над собой изгаляться? Опять будем терпеть унижения или как?
– Ты же сам офицер, Иван. Подъесаул.
– Так что? Я эти погоны кровью добыл. А какой-нибудь прапорщик-мальчишка будет мне тыкать, что я не так делаю, он, видите ли, белая кость, дворянин, я простой казак.
В этом станичники засомневались: уж чего-чего, а помыкать собой Сорокин не позволит. Но так, по существу он прав.
– Короче, – продолжал Сорокин, – я считаю, что нужно поддержать Советскую власть. Слышали? Немцы идут на Дон, а кадеты на Кубань. Неужели мы это позволим? Я прямо сейчас начинаю формировать красных революционных казаков, под своим командованием. Тот, кто мне верит, прошу записываться. Но записываться лишь только тех, кто имеет строевого коня и может экипироваться для походной боевой жизни.