Скверы, сады и парки Петербурга. Зелёное убранство Северной столицы - стр. 43

Он собирал стадионы по всей стране, он снимался в главной роли в остросюжетном фильме Рашида Нугманова «Игла». Для него это был шанс уйти от «папиного кино», каким он считал почти весь советский, да и зарубежный кинематограф. Он вообще был максималистом, это про себя он написал:

По своему поэтическому и музыкальному дару, по силе обличения Цой, безусловно, уступал и Борису Гребенщикову, и Александру Башлачёву, и Юрию Шевчуку, и даже Майку Науменко и Михаилу Борзыкину. Тогда в чем же секрет его популярности? Наверное, в том, что все вышеперечисленные получили прекрасное образование, были интеллигентами до мозга костей. Они и ориентировались в основном на интеллигенцию. Их творчество – это, с одной стороны, продолжение традиций классической русской поэзии («Здесь забыто искусство спускать курок / И ложиться лицом на снег»), а с другой – своеобразное ответвление бардовской песни. А Цой – пэтэушник, он был своим для миллионов обычных молодых людей, его песни просты и понятны. Просты и понятны – не значит примитивны, афористичность, вообще характерная для рок-поэзии этого направления, у позднего Цоя достигает совершенства:

15 августа 1990 г. Цой, отдыхавший в Юрмале, погиб в автомобильной катастрофе. Некоторые считали, что его смерть неслучайна, что это расплата за попытки вписаться в шоу-бизнес. Так или иначе, он пополнил список музыкантов, не переживших наступления нового времени – Александр Башлачёв, Янка Дягилева, Майк Науменко, Игорь Тальков…

После гибели Цоя многие решили, что песня Владимира Шахрина «Поплачь о нем, пока он живой» посвящена его памяти. На самом деле песня написана раньше. Но уж очень точно в ней отражены взаимоотношения Цоя с его второй женой Марьяной. Особенно убийственная фраза: «Она уже видит себя в роли вдовы».