Скверы, сады и парки Петербурга. Зелёное убранство Северной столицы - стр. 4

Его осудили на пять лет за контрреволюционную деятельность и сослали на Соловки, а затем перевели на строительство Беломоро-Балтийского канала.

8 августа 1932 г. его как ударника освободили досрочно и без ограничений, поэтому он вернулся в Ленинград и начал научную деятельность литературным редактором Соцэкгиза.

За многолетнюю научную деятельность Дмитрий Сергеевич создал пятьсот научных и около шестисот публицистических работ. Его фундаментальные труды посвящены истории русской литературы и русской культуры, широкому кругу проблем теории и истории древнерусской литературы. Большинство трудов академика переведено на иностранные языки.

Дмитрий Сергеевич был крупнейшим специалистом и исследователем культуры Древней Руси, сделав ее достоянием не только научного, но и общественного сознания. Его исследования позволили восстановить изначальный текст «Слова о полку Игореве», искаженный переписчиками а также убедительно подтвердить подлинность этого выдающегося памятника древнерусской литературы.

В доме № 34 по 2-му Муринскому проспекту Дмитрий Сергеевич прожил более 30 лет, поэтому сквер и назван его именем. Позади дома проходит получившая свое имя в 2006-м аллея Академика Лихачёва.

Парк занимает восточную половину квартала между Замшиной, Бестужевской улицами, Пискаревским проспектом и проспектом Маршала Блюхера. Как и соседние Пионерский парк и Бестужевский сад, его устроили в конце 1960-х гг. на месте бывшего болота, где ничего капитального строить было нельзя. Долгое время его включали в состав Пионерского парка, отдельное же название он получил много позже, в 1992 г., в честь Андрея Дмитриевича Сахарова (1921–1989). Четыре года спустя, когда отмечалось 75-летие ученого, городские власти, позабыв о первом распоряжении, издали еще одно.

В нашей стране и в мире А. Д. Сахарова больше знают как общественного деятеля, однако в первую очередь он был гениальным ученым-физиком. Астроном Иосиф Самуилович Шкловский вспоминал, как в августе 1941 г., перед самой эвакуацией Московского университета в Ташкент, к нему подошел один студент и попросил дать ему что-нибудь почитать в дороге. Шкловский с некоторым злорадством подсунул ему купленный незадолго до войны курс теоретической физики, очень тяжело написанный (перевод с немецкого!), с многочисленными многоэтажными формулами. Сам Шкловский, в ту пору уже аспирант, так и не осилил даже первой страницы. Через некоторое время студент вернул ему том со словами: «Это трудная книга, но очень глубокая и содержательная. Спасибо вам». Звали студента Андрей Сахаров.