Скверная - стр. 4
– Убавьте надежды, конта Майбле, – одернул ее… какой-то знакомый голос другой женщины. – Теперь очаровательная Кристин может рассчитывать на партию получше, чем владелец лавки или заводчик скота. К тому же она всегда мне нравилась.
Мысли неприятно зацепились за разговор, но почти сразу сорвались с крючка.
Меня пронзил нестерпимый холод. Проморозило так, что даже пискнуть не получилось. Мрак! Магия! А я-то уже причислила себя шестой к пустышкам… Но сейчас все собравшиеся широко распахнутыми глазами смотрели на меня – и пустышкой я точно не являлась.
Какой-то инстинкт, до этого дня ни разу не дававший о себе знать, подсказал, что все идет не совсем хорошо.
Почему они смотрят?!
И молчат.
Все молчат…
– Кристин, – я не выдержала и обратилась к девушке, стоявшей ближе остальных, – что происходит?
Она выглядела… напуганной.
Но все же подцепила пальцами прядь моих волос и подсунула мне едва ли не под нос.
Серебристую прядь.
В то время как всю жизнь волосы у меня были смоляные.
– Я не знаю, – почти неслышно прошептала Кристин.
Холод давно схлынул, и теперь на моем запястье проступил знак моей силы – непонятная черная загогулина. Уродство.
– Что это значит? – обрел дар речи отец.
Наконец! Мне тоже страсть как хотелось понять.
– Чья это дочь? – выбился вперед наблюдающий из столицы.
– Моя, – заметно тише ответил отец, явно чувствуя неладное.
Я его тоже чувствовала – холодком от затухающих искр пробудившейся магии, прохладой серебристого покрывала непривычно легких волос и изморозью от взгляда незнакомого мага. Собственно, то, что он маг, поняла лишь сейчас. Почуяла.
– Сожалею, – бесцветно проговорил единственный незваный гость на нашем празднике. – Девушка – усилитель магии. Сама колдовать никогда не сможет, а вот полноценный маг с ее помощью – да. Так что с этого момента, как и все особенные одаренные, она переходит под покровительство империи.
Слушала и не верила.
Папа, ну скажи ему, чтобы убирался вон!
Позови охрану, пусть его вышвырнут!
Однако никто ничего никому не сказал и никого не выгнали.
Столичный тип задрал рукав, и из рубина на его широком браслете выскользнула искорка, сформировалась в алый светящийся комок и, просочившись сквозь стену, унеслась прочь.
– У вас еще могут быть другие дети, – заметил столичный мерзавец, оценивающе глядя на родителей. – К тому же… кхм… она может перегореть, но остаться живой.
Отец отрывисто кивнул.
– Что же, моя работа здесь закончена. Я бы рекомендовал запереть ее в комнате, пока за ней не прибудут сопровождающие из академии. Во избежание неприятностей.