Скульптор - стр. 6

Работаю я в районной клинической больнице меньше года и пока почти исключительно на подхвате: подай то или это, наложи швы после окончания операции или еще что-то подобное, чем матерые хирурги себя не утруждают. А зачем, есть же молодые, только после ординатуры, они и сами когда-то такими были и тоже на подхвате. Дедовщина, короче, в одной из своих легких и привычных форм. Нет, аппендицит там вырезать или грыжу, если оно, конечно, без осложнений, это завсегда Виноградов – такая мне неоригинальная фамилия от бати досталась. Фамилия да отчество – на долгую память от тихо свалившего еще в моем счастливом и неразумном детстве папани, решившего, видимо, что воспитание детей это не его конек. Так и сгинул где-то предок на просторах нашей необъятной родины, а может и за ее пределами. Мама, с детства приучавшая меня всегда говорить только правду, сама тоже не заморачивалась выдумкой сказок о папе-полярнике или разведчике, ответив на мой вопрос просто и честно: свалил твой папаня куда-то, даже не соизволив никого поставить в известность, и, раз так, то и слава Богу, нечего такому отцу рядом отираться и своим негативным примером на сына влиять. Позже я выяснил у деда, что отец и правда, просто исчез, однажды не вернувшись с работы. Его искали, но так и не нашли. И, на мой взгляд, здесь пахнет какой-то загадкой. Может, случилось с ним что-то? Например, попал в аварию и потерял память, а вовсе не бросил нас? Может же такое быть, ну, чисто теоретически?

Я, конечно, в детстве о папе мечтал, но в то нелегкое для страны время нас таких было много – и в садике и потом, в школе. В смысле – тех, кто с одним родителем, точнее – родительницей рос. Поэтому, особо я никогда и не расстраивался, видимо, не хватало положительных примеров полной семьи. К тому же, жили мы с мамиными родителями, так что мужское начало в семье в виде деда присутствовало и чисто женское воспитание ребенка периодически пресекало. Дед у меня вообще человек авторитетный – кормилец, еще в конце 80-х замутивший свой небольшой бизнес по грузоперевозкам, что позволяло ему порой брать верх сразу над двумя женщинами – женой и дочерью. Дед, как сам признавался, мечтал о сыне, но бабаня не смогла его надежд оправдать, а вот дочка не подкачала! И весь свой нерастраченный потенциал воспитания, приготовленный для сына, дед потратил на внука – на меня, то есть. Дочку-то, маму мою, он, как и все отцы дочерей, просто обожал и всячески баловал, а та, с младенчества это прочуяв, прочно села ему на шею и до сих пор, похоже, слезать не планирует. Чему он, кажется, был только рад. Но впервые узрев мальчика на руках дочери, дед понял, что его мечта сбылась, и сразу погрозил пальцем обеим, маме и бабушке, припечатав: я вам пацана испортить не дам! Те лишь скептически улыбнулись, дед же оказался верен своему слову, но об этом, пожалуй, потом как-нибудь.